Победу не отнять! Против власовцев и гитлеровцев!

«Война на Востоке еще не закончена и от обращения с военнопленными в значительной мере зависит желание сражающихся красноармейцев перейти на нашу сторону… Эта цель пока не достигнута. Напротив, судьба советских военнопленных в Германии стала трагедией огромного масштаба. Из 3,6 млн в настоящее время вполне работоспособны только несколько сот тысяч. Большая часть их умерла от голода или холода… во многих случаях, когда военнопленные не могли на марше идти вследствие голода и истощения, они расстреливались на глазах приходившего в ужас гражданского населения… В многочисленных лагерях вообще не позаботились о постройке помещений для военнопленных. В дождь и снег они находились под открытым небом. Им даже не давали инструмента, чтобы вырыть себе ямы или норы в земле… Можно было слышать рассуждения: „Чем больше пленных умрет, тем лучше для нас “ …».

Тогда же, в феврале 1942-го, «Военно-экономический отдел» Верховного командования «сетовал» в официальном циркуляре: «Нынешние трудности с рабочей силой не возникли бы, если бы своевременно были бы введены в действие советские военнопленные. В нашем распоряжении находилось 3,9 млн военнопленных (разумеется, вместе с гражданскими лицами), теперь их осталось всего 1,1 млн. Только в декабре 1941 г. погибли полмиллиона…».

Это свидетельствуют сами немцы, обеспокоенные нехваткой живой силы, столь необходимой для различных работ в прифронтовой зоне. Но все подобные возражения ничего не могли изменить, так как армия вермахта была с самого начала нацелена не только на захват страны, но и на уничтожение ее жизненной силы и, значит, прежде всего на уничтожение тех, кто способен носить оружие.

В высшей степени характерно, что немцы, в своей агитации часто использовавшие отрицательное отношение крестьян к колхозам, сами отнюдь не распускали их, быстро оценив выгоды такой централизованной эксплуатации крестьянского труда. Вот вполне типичное распоряжение германских военных властей в оккупированной Белоруссии: «Уборку и обмолот хлебов производить существовавшим до сего времени порядком, т. е. коллективно… Руководство уборкой возлагается на председателей колхозов, указания и распоряжения которых обязательны… К уборке хлеба привлекать всех единоличников, насчитывая им трудодни».

И так было не только в начале войны, но и вплоть до окончания оккупации. К примеру, уже в конце февраля 1943 года, когда генерала Власова привезли в Смоленск для агитации за РОА, один из местных жителей задал Власову наболевший вопрос: «Почему не распускают колхозы?» Смоленск был захвачен немцами двадцать месяцев тому назад, и Власов не нашел, что возразить.

Этноцид — культурный геноцид

Население стран Западной Европы, оказавшихся под немецкой оккупацией, не испытало ужасов ни гено-, ни этноцида. Но на славян вообще и на русских в особенности эти злодеяния легли всей своей тяжестью.

Как пишет знаток этой проблемы Владимир Тетерятников: «Для славян Вторая мировая война была жестокой и долгой, начавшейся в сентябре 1939 г. и не оканчивавшейся вплоть до мая 1945 г. Но для остальных европейцев она была „двойной“. Сначала немцы быстро заняли европейские страны, затем была „спокойная и от грома пушек, и от бомбежек“ оккупация в течение четырех лет» [78].

Ни в чем так не проявляется истинное отношение гитлеровцев к нам, русским «недочеловекам», как в вопросе о культурных ценностях. И именно на данном примере хорошо видно все различие, которое немцы делали между западными европейцами («своими») и славянами («чужими»).

<…> [79]

Итоги беспрецедентного этноцида таковы.