Победительница

– Тебе честно или правду? – ответил он своим обычным шутливым вопросом.

– И честно, и правду.

– Хорошо. Единственная правда – ты мне всегда нравилась больше других. Чисто эстетически. У тебя красивое лицо, красивое тело, я люблю всё красивое. Но любовь – это все-таки что-то другое. Это, по-моему, желание видеть человека каждый день и общаться с ним каждый день. А если не пообщался, чувствуешь себя плохо, неуютно, будто не побрился.

– Значит, ты не хочешь видеть меня и общаться со мной каждый день?

– Нет.

– А с Сашей своей?

– Тоже нет.

– А с бывшей женой?

– Тоже нет. В этом моя трагедия, – запонурился он. – Я, наверно, еще никого не любил. Вот полюблю, тогда окончательно устрою свою жизнь.

Я была в трансе и в шоке, поэтому продолжала задавать бессмысленные вопросы.

– Ты хочешь, чтобы наш сын был безотцовным?

– Почему сын? И еще никого нет.

– Уже есть! Он есть!

– Определили пол?

– Пока нет, срок очень маленький. Но будет сын. Ты будешь жить и знать, что твой сын где-то растет плебс-боем?111

– Повторяю, его пока нет. А если ты решишь его оставить, это будет твое решение. В таком случае вообще не понимаю, зачем ты со мной советуешься?

– Я не советуюсь! Я была уверена, что ты обрадуешься, что у меня от тебя будет ребенок.

Видимо, я выглядела такой несчастной, что Влада это навело на какие-то мысли. Он сказал:

– Я радуюсь. Вернее, я готов обрадоваться. Но не сейчас. Сейчас не время, понимаешь? У меня есть некоторые срочные дела, после которых я заработаю много денег. Это даст мне свободу. Почти безграничную, поверь мне. Я смогу жить так, как захочу. От Саши избавлюсь, это решено. Вот тогда у нас всё будет – нормальная семья, нормальные дети.

– А если я сейчас все-таки рожу ребенка? – спросила я.

– Ты можешь это сделать. Но это будет по отношению ко мне предательство. Подножка. Вернее, удар ножом в спину. Мы не сможем встречаться. Извини.

Я не ожидала, что на меня так подействует эта его угроза. Он стал не только частью моей жизни, он стал моей жизнью. Дело не в том, что прошла аллергия, хотя и в этом тоже, Влад сделался для меня чем-то вроде кислородного аппарата для задыхающегося больного. При этом не обязательно дышать всегда, пусть изредка. Но – отнять совсем? Этой мысли я не могла перенести.

– То есть, – уточняла я, – условие продолжения наших отношений – аборт? Если говорить прямо?

– А почему не говорить прямо? – весело удивился Влад. – Давай говорить прямо. Я вообще, надо сказать, не люблю детей. Особенно маленьких. Но от тебя – переживу как-нибудь. Только не сейчас. Сейчас – нет. Категорически.

– Без вариантов?

– Без вариантов.

Так, Володечка, передо мной встал страшный выбор между тобой и твоим отцом. А выбор всегда заставляет заново оценивать то, между чем и чем приходится выбирать. Ты был еще в зачатке, я тебя любила будущего, а Влад был живой и настоящий. Я тонула в слезах несколько дней подряд.

Не буду описывать извилистых путей моих размышлений, сразу же скажу о выводе. Вывод был такой: на самом деле выбор не между тобой и Владом, а выбор между Владом и будущими детьми вообще. То есть: если я сейчас избавляюсь от зародыша, у меня остается шанс выйти замуж за Влада и родить ему и себе несколько детей. Если оставляю, ребенок будет без Влада – и один, с сомнительной перспективой рождения еще кого-то, потому что я тогда не представляла, что могу кого-то полюбить, кроме Влада.

И я отправилась на аборт.

Об этом я не буду писать, потому что это может быть тебе неприятно.

Была сложность в том, чтобы сделать это секретно во избежание лишних слухов, поэтому я нашла частную клинику, где можно было произвести эту операцию анонимно, без предъявления документов.

Операция кончилась плохо, я долго не могла прийти в себя, долго держалась температура, начались головокружения и другие негативы. Меня не могли держать в стационаре, так как при этой клинике его не было. То есть были две палаты, где женщины лежали после аборта несколько часов, а потом уходили. Поэтому меня отправили домой, но регулярно навещали за достаточно высокую плату. Кончилось тем, что в полубессознательном состоянии я позвонила Ларе, она примчалась с Борисом, они отправили меня в больницу, где я провела потом полтора месяца. Выяснилось, что было заражение крови и еще какие-то специфические осложнения, не хочу об этом.

При выписке врачи сказали мне, что имение детей для меня в дальнейшей жизни будет проблематичным. Но я тогда даже не очень огорчилась. Я верила, что всё еще поправимо. Я радовалась, что осталась жива. Я хотела увидеть Влада, который за всё это время не сумел навестить меня, так как был длительное время за границей.

Когда я была в больнице, я не читала газет, не смотрела телевизор, не пользовалась Интернетом.

Вернувшись домой, тоже не сразу заглянула в Сеть.

Я будто что-то предчувствовала.

И увидела – почти сразу же – счастливую пару, Влада и Сашу. Они выходили из какого-то красивого здания, что-то готическое, где-то там, на Западе. Влад сиял. А у Саши круглился живот. Подпись голосила, что политик и бизнесмен В.Р. дождался счастья: его молодая жена забеременела.