Победители недр. Рассказы

Мареев, беря со столика, прикреплённого к стенке, вахтенный журнал. – Мы этого не предусмотрели, и надо будет что-нибудь придумать для уничтожения или хотя бы частичной нейтрализации этой неприятности… Ну, записи я успел сделать как раз к тому моменту, когда состоялось эффектное появление мальчика… А! Как тебе нравится? –

усмехнулся Мареев. – «Смена»! Передай ему, говорит, опыт… Опыт, которого у нас самих ещё кот наплакал…

Негодный мальчишка! По существу, стоило бы не ухаживать за ним, а хорошенько отодрать за уши.

– Да… ему придётся зарабатывать этот опыт самому.

Бедный глупыш! Мне его жаль… Принимаю.

– Сдаю, – ответил Мареев и стал читать последние записи в вахтенном журнале: – «19 декабря, 22 часа, с момента отправления снаряда – 1 сутки и 4 часа, число оборотов мотора 320, скорость хода по аппарату Стаксена –

14,5 метра в час, направление вертикальное, расстояние от поверхности земли по глубомеру Нефедьева 1468 метров…»

Малевская, переходя от одного прибора к другому, следила за правильностью записей, подтверждая каждую из них отрывистыми словами:

– Так… есть… так… 1479,5 метра, – поправила она последнюю запись Мареева. – Ты не учёл, Никита, время, которое ушло на маленькую драму в каюте, – прибавила она, улыбаясь.

– Совершенно верно, – согласился Мареев, исправляя запись. – 1479,5 метра… «Окружающая порода в стометровой зоне, доступной инфракрасному кино, – глинистые сланцы с прослойками угля, температура породы по пирометру Лемонье 49,3°, твёрдость породы 5,3, плотность породы 2,80».

После записи показаний приборов Мареев прочёл:

– «На глубине 1452 метров инфракрасное кино показало на расстоянии 65 метров от снаряда в северо-восточном направлении контуры скелета большого животного, по-видимому, панцирной рыбы, длиной около

3,5 метра». Всё… Подписывай. А появление мальчугана запиши уже на своей вахте.

Потом, собираясь уходить, Мареев добавил:

– Я думаю, ты твердо помнишь, что вахта четырёхчасовая. Ты должна разбудить Михаила не позднее часа пятидесяти минут… Не увлекайся, как в прошлый раз, и не забывай расписания. Ну, спокойной вахты!

– Подожди минутку, Никита, – остановила Малевская

Мареева, поставившего уже ногу на перекладину лестницы. – Как ты думаешь устроить мальчика?

Мареев пожал плечами.

– Надо бы, конечно, гамак ему повесить, но где? Ведь нет ни одного свободного сантиметра. Ума не приложу!

– Не только это, Никита… Гамак, я думаю, можно повесить над моим. Я уже прикинула, как это сделать. Но надо как-то занять его, включить в наш коллектив, поручить ему определённую работу. Нельзя его оставить бесцельно болтаться…

– Гм… конечно, ты, пожалуй, права, – задумчиво сказал Мареев, – но мне кажется, не следует торопиться с этим. Пусть осмотрится, освоится, привыкнет, а потом что-нибудь придумаем.

– Да, да, – согласилась Малевская, отвернув лицо, чтобы скрыть лукавую улыбку, – это будет самое правильное.

– Кстати, – вспомнил Мареев, – когда будешь составлять радиограмму на поверхность, сообщи Комитету о мальчике, укажи, что он здоров, упомяни и о «смене», –

Мареев усмехнулся, – которую он собирается подготовить нам… Вообще сделай эту часть сообщения как можно успокоительнее. Ну, всё?

– Всё, Никита! – открыто и весело улыбнулась Малевская. – Будет сделано!

Глава 7. ЗНАКОМСТВО ПОД ЗЕМЛЁЙ

Четвёртые сутки снаряд, уверенно и спокойно, вгрызается в толщу земной коры. Мареев не ожидал такого успеха. Монотонное гуденье моторов, равномерный шорох и скрежет под полом нижней камеры и за оболочкой снаряда звучат для него, как лучшая музыка в мире. Аппараты и приборы действуют идеально. Не случилось ни одной заминки, ни одной поломки, которых можно было ожидать даже при самых осторожных расчётах. Точное и остроумное проектирование, прекрасная работа заводов и фабрик, неустанное наблюдение и контроль Цейтлина, Андрея

Ивановича, Малевской и десятков, сотен их помощников создали великолепную машину.

Жизнь и работа обитателей снаряда строго регламентированы. Каждый должен нести четырёхчасовую вахту, в течение которой он отвечает за работу всех механизмов и приборов снаряда. Вахтенный вёл журнал, в который записывал все показания приборов и инфракрасного кино, важнейшие события, происходившие в пути, составлял ежедневные краткие отчёты-радиограммы Комитету, в определённые часы передавая их на поверхность. После вахты, сменившись и приняв освежающий душ, каждый выполнял свою работу. Малевская – обработку и сводку киноснимков и анализы образцов породы, которые каждый час доставляет кран образцов в автоматически изготовленных им пакетах, с отметкой глубины залегания каждого из них и точного времени его подачи. Брусков, используя результаты анализов Малевской, вычерчивал графики влажности, температуры, плотности и других показателей продвижения снаряда. Мареев следил за работой минерализационного насоса, за барабанами шлангов, обобщая результаты работы Малевской и Брускова.