Победитель получает все

— Думаю, что теперь больше ничего, — ответил Медлей. — Джеймс, ты должен более терпимо относиться к канцелярской работе. Победить на выборах можно только в том случае, когда не упускаешь из виду детали.

— Возможно. Но все равно я себя чувствую прекрасно лишь когда мы проводим кампанию на улицах. Ты лучше разбираешься в бумагах, а я — в людях. Кроме того, сидя здесь, я не могу избавиться от чувства, что Хардкастл изо всех сил старается расставить ловушки, в которые мы попадемся.

— Я же говорил тебе, Джеймс: разреши мне заниматься такими вещами. Мы надежно защищены благодаря моим и Мортиса усилиям.

Адамант задумчиво кивнул, хотя его мысли были заняты другим.

— Когда начнут прибывать наши люди?

— Примерно через час.

— Может быть, мне стоит еще раз просмотреть речь?

— Оставь речь в покое. Она хороша. Мы уже десять раз переписывали ее, а перечитывали столько, что от нее тошнит. Произноси слова, взмахивай руками в нужных местах и все время ослепительно улыбайся. Больше тебе не нужно ничего делать. Речь хорошая, Джеймс, одна из лучших, которые нам приходилось сочинять.

Адамант сплел пальцы и задумчиво поглядел на них, прежде чем поднять глаза на Медлей.

— Стефан, меня по-прежнему беспокоит, сколько денег уходит на взятки и… на подарки. Я не верю, что это необходимо. Всем прекрасно известно, что Хардкастла — зверь и головорез, и ни один человек, способный трезво мыслить, не проголосует за него.

— Все не так просто, Джеймс. Хардкастлу всегда удавалось поддерживать статус-кво, а именно это и есть консерватизм. Консерваторы очень довольны им. И большинство консерваторов проголосует так, как скажет им начальство, вне зависимости от того, чье имя в списке. Кроме того, Хардкастл очень строго следит за законом и порядком, отчаянно сражается с рабочими гильдиями, что сделало его другом купечества. Ведь всегда существуют те, кто предпочитает известное зло неизвестному. И если мы собираемся убедить избирателей голосовать за нас, то должны прежде всего развязать себе руки, то есть подмазать нужных людей.

— Семь с половиной тысяч дукатов! На такие деньги я могу набрать небольшую армию!

— Может быть, так и придется сделать, если я не выйду на нужных людей. Надо платить колдунам, чтобы они не вмешивались, ублажать офицеров Стражи, чтобы быть уверенными в их защите. Затем — подношения рабочим гильдиям. Продолжать? Я имею опыт в таких делах, Джеймс. Думай об идеалах, а политику оставь на мою долю.

Адамант молчал, глядя на свой стол. Затем перевел взгляд на Стефана.

— Если что-то делается от моего имени, я хотел бы быть в курсе. Например, насчет найма телохранителей. На нас работает тридцать семь человек. Нам действительно нужно взять еще? На последних выборах Хардкастла охраняло более четырехсот наемников.

— Я знаю. В этом году трудно найти наемников. Судя по всему, на севере разгорится война. А генералы платят хорошо, лучше, чем политики. Большинство наемников, оставшихся в Хейвене, заключили долговременные контракты с консерваторами. Нам повезло, что удалось нанять тридцать семь человек.

Адамант твердо посмотрел на Медлея.

— Я знаю ответ, но почему эти люди оказались свободными?

Медлей недовольно пожал плечами.

— Они не были никому нужны…

Адамант вздохнул и отодвинул кресло от стола.

— Чудесно. Просто великолепно. Какие еще проблемы?

Медлей оттянул воротник.

— Мне кажется или же здесь действительно становится жарко?

Адамант открыл было рот, чтобы ответить, но остановился, когда его консультант внезапно уставился на что-то за его спиной. Адамант резко повернулся и увидел, что большое окно кабинета запотело. На его глазах сквозь влажные испарения проступило уродливое лицо с горящими глазами и кривой ухмылкой. Они услышали приглушенный голос, зазвучавший в их мозгу.

«Я знаю ваши имена. Они написаны кровью на остывающей плоти. Я раздроблю вам кости, выпью вашу кровь и буду смотреть, как жизнь уходит из вас».

Голос умолк. Темные пятна на месте глаз начали медленно расползаться, поглощая лицо, жара, наполнявшая кабинет, неожиданно исчезла. Адамант повернулся спиной к окну.

— Черт побери, — произнес он резко. — Я считал, что чары Мортиса должны защищать нас от подобных гадостей.

— Это же иллюзия, — возразил Медлей. — Поверь мне, здесь нам не может ничто угрожать. Нас просто пытаются запугать.

— Судя но вашим лицам, им это чертовски хорошо удалось, — сказала Даниель Адамант, входя в кабинет. Джеймс поднялся и тепло поздоровался с женой. Медлей вежливо кивнул и отвернулся. Джеймс взял жену за руку.

— Привет, Денни. Не ожидал, что ты так быстро вернешься.

— Мне не удалось пройтись по магазинам, дорогой. На улице просто невозможно находиться, даже с теми милыми людьми, которым ты поручил охранять меня. Между прочим, один из них обиделся, потому что обронил несколько свертков, а я отчитала его. Вот уж не думала, что телохранители такие чувствительные люди. Так или иначе, толпа невыносима — никогда раньше не было столько народу в дневное время, — и я решила вернуться домой.