Победитель получает счет

– Понимаете, Лариса Викторовна, худой мир лучше доброй ссоры. Я не хотел, чтобы Андрей рассказывал всем подряд гадости о моей жене. Ради ее спокойствия я готов был терпеть это положение вещей. Но знали бы вы, как я его ненавидел!

Господин Караевский говорил с трагическим пафосом, и Лариса невольно пожалела этого уже немолодого человека с усталым лицом, единственной радостью в жизни которого была женщина, мало у кого вызывающая симпатию. Он был и слабым, и сильным одновременно, добрым, хорошим и, в сущности, очень несчастным человеком.

– Анатолий Михайлович, – тихо спросила Котова, – а скажите, пожалуйста, кто, на ваш взгляд, мог желать зла Людмиле?

– Миле? – Глаза Караевского широко раскрылись. – Вы что же, хотите сказать, что кто-то желал ей зла и поэтому убил ее мужа?

– Нет, не совсем так, – ответила Лариса. – Понимаете, у меня есть основания считать, что убить хотели именно Людмилу.

– Но тогда я вообще ничего не понимаю! У Милы не может быть врагов! Она очень, очень хороший человек! – горячо принялся убеждать Караевский.

– К сожалению, убивают и хороших людей, – прервала его Лариса. – И довольно часто. Постарайтесь вспомнить, Андрей никогда не упоминал о какой-либо опасности, грозившей его жене?

Караевский задумался. Помолчав несколько секунд, он легонько потряс головой и пожал плечами:

– Нет! Он всегда говорил о ней только то, что могло произвести впечатление на окружающих. Если бы Людмиле грозила беда, то Андрея в первую очередь взволновала бы собственная безопасность. Он не стал бы переживать из-за нее, а тем более делиться с кем бы то ни было своими опасениями.

Лариса вздохнула. Похоже, Караевский говорил совершенно искренне. Суть беседы была ясна. Подозрения рассеивались. «Может быть, стоит сосредоточиться на фактуре?» – промелькнуло в голове у Ларисы. Цианистый калий, кто имеет к нему доступ, а кто нет? Может быть, надо действовать в этом направлении?

А то ведь говорить, какой хороший или, наоборот, плохой этот или тот человек, многие горазды, причем поди проверь, на самом ли деле они так считают.

Оставалась, кстати, сама Елена Караевская. Но Лариса вряд ли могла рассчитывать на конструктивный разговор с этой особой. Насколько Котова успела ее узнать и судя по тому, как вела себя Элен, когда Лариса пришла к ним домой, было ясно – если такой разговор и попытаться завязать, то ничего, кроме потерянных нервов и времени, это Ларисе не добавит. А мотивов для убийства у Элен вроде бы не было. Во всяком случае, явных, о которых были бы осведомлены окружающие.

И Лариса не стала беседовать с Элен. Она тихо поблагодарила Анатолия и распрощалась.

Глава 5

Евгений был сама энергия и энтузиазм. Он встретил Ларису смелым заявлением:

– Кандидатуры две: тощая Элен и жена компьютерщика!

– Это еще почему? – невольно улыбнулась Лариса.

– Первая – потому что слишком заметная, вторая – потому что незаметная вовсе!

– А чем тебе не нравится Лада Вересаева или Алена Хлебникова?

– Лада – клушка, помешанная на детях. Доброй души человек, и цианистый калий – это никуда не годится! – Котов категорично и, как показалось Ларисе, еще и комично рубанул рукой воздух. – А Хлебникова… – Евгений чуть подумал. – Может быть, но… Нет, тоже никуда не годится! Молода, ума не хватит на такое пойти!

Он как-то презрительно и снисходительно покачал головой.

– Женя, а мотивы ты пробовал разбирать? Иначе говоря, ответить на вопрос: зачем?

– Я прекрасно знаю, что такое мотивы, – важно парировал Котов, вставая со стула и начиная расхаживать по кухне. – Другое дело, что когда впутаны женщины, тут мотивы могут оказаться вообще делом десятым.

– А если это мужчина?

Котов остановился и с видом профессора посмотрел на Ларису, которую, видимо, представил сейчас у себя на зачете. Причем уровень Ларисиных знаний, по его мнению, вряд ли претендовал на что-то большее, чем оценка «удовлетворительно».

– Если мужчина, то это… Это… – Котов задумался. – Тот самый, с лицом бывшего бандита. А может быть, и настоящего.

– А он-то почему? – продолжала насмешливо пикироваться с мужем Лариса.

– Я иду по самому парадоксальному пути, – заметил Котов. – Который, как иногда выясняется, самый правильный. Самый правильный! – повторил муж и поднял вверх указательный палец.

– Ладно, но твои предположения на чем-то еще базируются?

– Но ведь это ты проводишь расследование, выясняешь мотивы, – вдруг начал переводить стрелки Евгений. – Вот и выясняй. Я просто сказал тебе, кого я подозреваю в первую очередь.

Лариса промолчала. Она не стала говорить мужу, что такие «подвижки» в умозаключениях вполне доступны ей самой. Сделала вид, что идеи мужа для нее весьма важны, пробормотала что-то вроде того, что подумает над его словами, и пошла переодеваться.