Победитель получает...

Маше хотелось ему верить. Он казался искренним — ни одной нотки фальши, а воспоминание о его доброй улыбке и печальном сочувствующем взгляде грело душу. И сумка такая замечательная. Не яркая, красивая, даже нарядная; не громоздкая, но вместительная и удобная.

Маша ещё раз внимательно осмотрела своё неожиданное приобретение, улыбнулась — сейчас даже мысли о кубике, от которого так и не удалось отделаться, не тяготили её, как раньше, — и шагнула с тротуара на проезжую часть, чтобы вернуться к остановке.

Дорога была свободна, ни одной машины не видно. На сгибе левой руки небрежно висела старая сумочка с кубиком. Вдруг кто-то резко дёрнул её за ремешок. Маша инстинктивно ещё сильнее согнула руку.

Откуда взялся этот парень, она не поняла. Только что рядом никого не было. А теперь он стоял совсем близко — стоило повернуть голову, и Маша упёрлась взглядом в его глаза — совершенно пустые, холодные и одновременно бешеные.

Наркоман — с ужасом поняла Маша. Такой за дозу убьёт, не задумываясь. Бледная кожа, покрытая испариной, кривящиеся в какой-то судороге губы, — всё это увиделось так отчётливо. Тёмный свитер с растянутыми рукавами — это в жару-то! — а по худому телу и костлявым рукам всё равно пробегает дрожь.

— Отдай… — прохрипел парень и снова дёрнул за ремешок — не слишком сильно, похоже, у него и сил-то не было, и он, может быть, уже сомневался, стоит ли ему связываться с этой молодой крепкой женщиной.

Но и Маша не была убеждена в том, что эта часть её имущества стоит борьбы. Вот если бы её ухватили за новую сумку — тогда другое дело! За неё Маша готова была идти в бой. А тут… Ни денег там нет, ни документов… Кубик! — сигнальным огнём вспыхнула мысль. Нельзя его никому отдавать! Заразу такую… Маша дёрнула ремешок на себя.

— Нет там денег! Отвали! — попыталась она образумить горе-грабителя.

— Отдай, — снова просипел тот, своей заторможенностью вкупе с упорством живо напомнив Маше зомби из сто лет назад виденных фильмов ужасов.

— Да говорят же тебе — нет там ничего! — заорала Маша. — Зачем тебе это барахло?! За него и гроша ломаного никто не даст!

Слегка ошалевший от такого напора грабитель неуверенно дёрнул многострадальный ремешок, ну и Маша, конечно, не осталась в долгу, последовав его примеру.

И тут оба крепления, соединявшие ремешок с сумочкой, одновременно решили, что с них довольно, и оборвались. Сумочка раскрылась и начала падать. Нападавший с неожиданным проворством выпустил свою часть ремешка и попытался её перехватить, но безрезультатно.

Маша тоже к ней потянулась, но когда грабитель отпустил ремешок, она потеряла равновесие, и теперь падала, как ей казалось, очень медленно, но совершенно неотвратимо, боком — во весь рост, прямо на проезжую часть.

Как в замедленной сьёмке, она видела приближающийся грузовик… И кубик… Он выпал из сумочки раньше, чем она успела достичь земли. Кажется, Маша задела её то ли рукой, то ли ногой, уже теряя равновесие, и кубик выскочил наружу, словно зверь из клетки, закувыркался, довольный и блестящий…

Маше казалось, что он неторопливо переворачивается, двигаясь почему-то не вниз, а против всех законов физики — в горизонтальном направлении. Сигнал грузовика начал выводить протяжный, тоже почему-то до крайности замедленный, вой — совсем близко. Прямо на уши давит — успела подумать Маша.

Так медленно всё, но ничего нельзя изменить. Все движутся по инерции, одновременно: грузовик приближается и воет, как растерянная скотина, которую куда-то гонят против её воли; Маша падает, сосредоточенно, молча, зачем-то отмечая каждую самую мелкую деталь происходящего; кубик в очередной раз переворачивается в солнечных лучах.

Маша, всё ещё не успевшая упасть окончательно, перед не успевшим окончательно доехать до неё грузовиком, видит одну из граней — только одну. Она почему-то очень большая, и на ней чернеет единственная точка.

— Игра началась! — Уверенный, удовлетворённый голос заполняет собой всё пространство, с лёгкостью вытесняя не только вой испуганного грузовика, но, кажется, и сам грузовик тоже. И вообще — всё. Улицу, тротуар, грабителя, автобусную остановку и ясный августовский день.

Маша ощущает, что её куда-то несёт и переворачивает, как раньше кубик, словно она совсем ничего не весит. Или это мир вокруг неё переворачивается?

— Раунд первый! — объявляет голос.

Машу окутывает непроницаемая темнота, и она проваливается в эту темноту, успевая напоследок вспомнить слова мастера и мысленно согласиться с ними: “Они нечестно играют”…

========== Глава 12. Начало Игры. Раунд первый. ==========

Маша открыла глаза. Вокруг было темно, но не так непроницаемо черно, как прежде. Виднелись какие-то неопределённые размытые силуэты, нечто непонятное громоздилось вокруг. Выше было светлее.

Маша подняла голову, попыталась осмотреться, одновременно осторожно шевеля руками и ногами. Ничего не болело, только что-то неудобно впивалось в поясницу. Правая рука по-прежнему сжимала ручки новой сумки, оставалось надеяться, что они не оторвались, как ремешок старой.