Победитель крыс

— Ну адрес-то и я тебе сообщить могу, — продолжал Алек. — Дом четырнадцать, корпус четыре, квартира шестьсот пятьдесят восемь. Но не в адресе штука. Пути к нему нет, вот что. Мудрец, одно слово. Все мудрит. Как бы, однако, сам себя не перемудрил. Ни с кем из этих, — Алек кивнул на Сашу с Саней, — невстречается, к себе никого не принимает, вроде бы тихий такой. А сам тайну какую-то знает. Тем и опасен, понимаешь? Вот бы нам с тобой к нему в доверенность войти, тайну эту узнать, тогда нам никто здесь не страшен, а? Мы бы с тобой главными людьми стали… А? Может, он тебя примет… если путь разве дать… Только где там! Все пути-дороги заворожил. Что скажешь?

Борис пожал плечами. Опять кружилась голова, да так, что тянуло на рвоту, от навалившейся слабости на лбу и на всем теле выступила испарина. Он никак не мог понять, как, впрочем, и в первую свою встречу с Алеком, почему он слушает его, почему не скажет прямо, что считает его негодяем и прислужником крыс. Конечно, эффектнее встать из-за стола и уйти, но идти в общем-то некуда, а сказать стоило. Но он не говорил. Тогда он подумал, что, может, и правильно он поступает, таится, чтоб не рассекретить, что он будет делать. Хотя, по правде, он-то как раз и не знал, что делать, знали все окружающие, а он только приглядывался да вертел головой во все стороны, как озадаченный щенок.

— А, может, ты хочешь домой вернуться? — ласково вдруг спросил Алек. — Так это можно устроить.

Может, это для тебя, старик, и вправду лучший выход. Отоспишься, поправишься.

„Что это они меня все домой спроваживают? Не то я им мешаю, не то испытывают…“ — подумал Борис.

Между тем разговор между котом Степой и Эмили закончился, она кивнула головой, он поцеловал ей руку. Она встала, отодвинула стул и решительными шагами направилась в сторону Бориса и Алека. Алек это словно почувствовал — вздрогнув, обернулся и тут же снова поворотился к Борису. Столько ярости было во взгляде идущей к их столику юной девушки, резкости и порывистости в движениях, что, казалось, дай ей возможность — разнесла бы вдребезги Деревяшку и ее обитателей: Алек даже на мгновение съежился. Она поглядела, усмехнувшись сухими губами, на храпящего Сашу, — на кемарившего Саню и пробормотала:

— Совсем совесть потеряли… С кем бы ни пить, лишь бы выпить. Даже с отъявленным подонком!

Борис подумал, что она не совсем права и слишком ригористична, ведь Саня предупредил котов, а Саша тоже готов был это сделать, но она тем временем подошла к глядевшему на нее робко Борису, наклонилась вдруг и поцеловала в голову:

— Я верю в тебя, — шепнула она помягчевшим и нежным почти голосом. — Ты будешь настоящим Рыцарем. Не знаю, как это произойдет и когда, но это будет. Хотя ты и так — сам по себе. Я же понимаю, что ты — Борис.

И тут же резко бросила Алеку:

— А тебе не видать меня как своих ушей! Запомни это!

Алек уже собрался, иронически и снисходительно улыбнулся:

— Тебе бабка что говорила? Могу напомнить! И, отчетливо выговаривая слова, произнес:

— Всё, что противится, — Как-нибудь губится. Смирится строптивица: Стерпится — слюбится!

— На меня ее заклинания не действуют! — отрезала Эмили.

— Ничего, подействуют, как время придет. Эмили рассмеялась коротким и сухим смехом.

На месте Алека Борис бы испугался — столько ненависти и силы было в ее смехе и взгляде. Это уже была Ойле, хищная птица.

— Этому не бывать, заруби себе это на своем крысином, все вынюхивающем и выслеживающем носу! Я тебе не Саша и не Саня, меня так просто не возьмешь! Всё. Пока. А с тобой, — сказала она Борису, — судьба мне подсказывает, да и они говорят, — кивнула она на котов, — мы еще когда-нибудь будем вместе. Только нелегко тебе придется, да и мне не сладко.

Ойле пошла к двери, не оборачиваясь.

— Ничего, найду на тебя управу! — крикнул Алек. Она не обернулась. Хлопнула дверь.

Борис сидел потрясенный. „Все они тут друг друга знают, и какие сложные, перепутанные между ними отношения. Я попал сюда, и все взбаламутилось. Наверно, поэтому они и хотят, чтоб я домой вернулся. Все успокоится, муть осядет, и все будет по-прежнему. Но самое ужасное я сейчас услышал. Что Ойле-Эмили, так получается, невеста Алека! И этот прислужник крыс хочет на ней жениться! Но этого быть не должно!“

— Она твоя невеста? — глухо спросил он.

— Разумеется, — ответил уже успокоившийся Алек. — Не за этих же пропойц ей замуж выходить.

К тому же старуха хочет со мной породниться. Да и ты будь разумен. Если уж не хочешь домой, то во всяком случае ни к чему тебе с этими пьяницами связываться! И уж от души советую тебе — избегай всех похожих на котов. Можешь ведь ненароком и на Настоящих нарваться. А крысам это не понравится. Понимаешь? Я ведь тебе добра желаю. Я ведь чувствую, что в тебе есть какая-то сила. И крысы это тоже оценят. С ними, ей-ей, можно договориться. Клянусь тебе!

Но в этот момент, перекрывая утомительно-однообразный гул ливня на улице, шум и гам Деревяшки, кто-то сильно и тревожно застучал, почти забарабанил в окно. Все замерли и затихли.

Глава 11 Разоблачение и бегство