Победитель крыс

За каждым столиком могло поместиться не более четырех человек. Но некоторые (те, где шла гульба) были переполнены, от других столов брались стулья, ставились прямо в проход, сидящие грудились, кучились. Поэтому Борис даже удивился, шагнув в зал и увидев, что около Саши и его напарника сохранились два пустых стула. Он медленно пробирался меж гуляющих, передергивая плечами от воды, время от времени скатывавшейся ему с волос за воротник, и от тошнотворного омерзительного запаха водки. Почувствовав этот запах, он сразу угадал причину и повышенной веселости компаний, и длинных тостов, произносимых за столом, к которым произносившие требовали повышенного внимания, не отвечающего их содержанию. И больше всего его испугало то обстоятельство, что, стало быть, Саша не где-то в другом месте выпил, а сейчас пьет, и значит, будет и его уговаривать выпить… И он почувствовал себя, как, вероятно, чувствовал себя во время праздников у бабушки Насти его отец — растерянным и беспомощным, потому что он не любил и не умел пить, а от него требовали, и он мучался, боясь обидеть отказом… Впору хоть назад поворачивать. Он и своих сверстников, выпивавших для куражу в туалете, сторонился, а водка и разгул взрослых мужиков просто испугали его. Но все равно: Саша должен ему сказать, что делать дальше, или, хотя бы, как выбраться отсюда. Борис приблизился, наконец, к нужному столику.

— А-а, привет, — узнал его Саша и, не называя по имени, указал на стул рядом с собой. — Садись. Не промок? — спросил он заботливо.

— Да не очень, — Борис сел рядом с Сашей, напротив худощавого мужичка, голубоглазого, с шутовским прищуром, с таким выражением глаз, будто он больше всех все на свете понимает, и, в отличие от Саши, чрезвычайно подвижного, даже суетливого, с очень живой мимикой и, как вскоре выяснилось, постоянно каламбурившего.

— Это Саня, — сказал Саша, указывая на своего визави, — а это, — он указал на Бориса, — сам знаешь кто.

Саня привскочил:

— Здрасьте, здрасьте! Наслышан. И могу признаться, что полон самых сан-тиментальных и искренних чувств. Достойное юное поколение, новое пополнение, наша, так сказать, смена!

— Не балаболь! — оборвал его Саша и снова несколько заторможенно обратился к Борису. — Не промок? Если промок, то, может, согреешься?.. Ты чего на Саню смотришь? Это свой мужик. При нем все можно говорить…

— Не только говорить, даже шептать, — ввернул Саня, — я поверенный самых скандальных истории, и все они похоронены в моем сердце!..

Саша сделал жест открытой ладонью, как бы отстраняющий Саню. Был он крепче и поплотнее и Сани, и Бориса. И если бы не пьяные глаза, то именно о таком, смелом, мужественном и добром старшем брате-защитнике, казалось, и мечтал Борис в детстве.

— Я рад, что ты пришел, — сказал Саша, наклоняясь к Борису, видимо, забыв свой первый вопрос, с трудом разлепляя губы и стараясь отчетливо выговаривать слова и строить фразы. — Ты нам нужен. Нам всем.

Он замолчал, словно собираясь с силами, а Борис терпеливо ждал, чувствуя себя неловко и неуютно, но тут встрял опять Саня:

— Да кому он три раза нужен! Пусть он лучше едет в сан-аторий, поправлять свое расстроенное болезнью здоровье! — он подмигнул Борису и добавил негромко. — Не обижайся, это я шутю. Дурак будешь, если обидишься!

— Закопайся! — вдруг грозно и громко крикнул на него Саша. — Не лезь, куда не понимаешь! Это ты никому не нужен, пустобрех бестолковый, а он нам очень, очень нужен, — и, положив руку на плечо Борису, добавил с поразившей того заботливостью. — Ты, может, голоден?.. Мы тут болтаем, а ты, может, голоден… А? Ты скажи. А то мы мигом, — он попытался приподняться, но не смог, слишком отяжелев от выпитого.

— Ну это уже типичная сан-офобия, — пробормотал Саня. — Поесть для него это и я могу сообразить. Все равно без Сани никуда.

Тут только Борис заметил, что на столе ничего такого особо съестного и не было. Стояли пустые стаканы, на тарелках лежали недогрызанные корки хлеба, колбасные шкурки и огрызки, надкушенный соленый огурец. Дед Антон обычно сопровождал питие обильной и вкусной едой — селедка, лук, горячие, щипящие даже, жареные на масле котлеты… И тут, вспомнив это, Борис почувствовал, что голоден, ибо от Старухи он удрал без завтрака, да и перенервничал в дороге, да и дождь его все-таки полил, и он продрог и не прочь чего-нибудь горяченького. Хотя все странно — ведь он пришел говорить о важном, ведь Саша сам его просил прийти, ведь это для них важно, он обещал «что-нибудь придумать», и тем более странно, что ни слова о д е-л е. А еще врослые мужики! Впрочем, подумал он, может, здесь так принято — не сразу приступать к делу, тогда подождем немного.

— Голоден, — сказал он. — А что тут можно поесть? Хотя очередь…

— Насчет очереди не беспокойся, — сказал Саша. — Это наша забота. А заказать можно мясной рулет со свекольной подливкой, селедку, сыра и компот. Ну и хлеба.

— Зачем компот? — спросил Саня и ткнул рукой под стол. — Питье и у нас есть…

Борис глянул на место, указанное Саней, и увидел поллитровую откупоренную бутылку, приставленную к ножке стола.