Победа достается нелегко

«Конечно, у меня дурной характер, — думал Руслан. — Ну в кого я уродился? Люди говорят мне одно, я делаю другое. Наоборот. Зачем? На этот вопрос и сам не могу ответить. Просто так. Просто потому, что хочется самому видеть жизнь, чувствовать ее, понимать и — принимать решения.

Конечно, можно быть благоразумным. Паинькой в солдатской форме. Согнать пару килограммчиков, выступить в низшей весовой категории, где нет даже настоящего соперника, одни второразрядники, и стать чемпионом, героем дня. Все просто, все законно, все продуманно. Только я не хочу так! Не хо-чу! И точка. И баста. И конец. Хочу по-другому. Хочу не расчета, а борьбы. И я иду навстречу ей. Наперекор всему. Пусть я потерплю поражение, пусть упущу возможность стать чемпионом, но я узнаю радость борьбы, самостоятельно принятых решений, пусть ошибочных и неверных, но моих, мною принятых.

Старший лейтенант обиделся. Считает меня глупым щенком. Возможно, так. Он человек опытный, на спортивной работе, как говорят, собаку съел. Он знает, как иногда делается успех. А я не желаю быть бумажным чемпионом. Не желаю быть лишней строчкой в отчете. Товарищи узнают, что Коржавин схитрил, побоялся боксировать с Мурко и сделал благоразумный ход конем. Победил с помощью весов. Так сказать, попотел, отказался от супа и, пожалте, — очутился в другой весовой категории!

Такой ход конем в военной терминологии называется уклонением от боя, а попросту говоря, имя ему трусость. Самая настоящая. Все боятся Мурко. Последние два года ему присуждают звание чемпиона области без боев, за неимением противников. Так он, рассказывают, получив приз и грамоту, обращается к зрителям:

— А может, кто из вас желает со мной стукнуться? Выходи!

Конечно, публика робко жмется. Жмутся и спортсмены. Потому что Мурко на ринге работает грубо и безжалостно. Второй раз встречаться с его кулаками, как правило, желающих не находится».

Мурко родился и вырос в Средней Азии. Его родители поселились здесь еще в годы гражданской войны. Просидев четыре года в шестом классе, Мурко счел себя вполне грамотным, бросил школу и начал учить других, став тренером в детской спортивной школе. Руководители местных спортивных организаций вполне довольны им. Ведь на республиканских состязаниях Мурко приносит очки. И грамоты. Этого достаточно, для того чтобы закрыть глаза на все остальное.

Глава третья

1

Соревнования проходили в городском Доме культуры. На сцене установили ринг, артистическая гримировочная стала раздевалкой. Зрительный зал был до отказа заполнен болельщиками.

В раздевалке суетился невысокий судья в белом костюме.

— Построиться! Первой пойдет команда «Пахтакора» — прошлогодний чемпион. Тише! Потом боксеры Дома офицеров. За ними спартаковцы и команда «Динамо».

Боксеры выстраиваются. Руслан — в команде Дома офицеров. Ее возглавляет Никифоров. Впереди Коржавина боксер тяжелого веса сержант Тюбиков, плечистый, квадратный. Руслан знает его, он из соседнего подразделения. Первым стоит высокий и жилистый ефрейтор Пальчиков. Он выше всех в команде по росту, хотя выступает в полутяжелом весе. Последним — лейтенант Омаров. Тот самый, с которым ночью разговаривал Коржавин. Омаров типичный «мухач», боксер самой низкой весовой категории. Невысокий, плотный, с хорошо развитой мускулатурой.

— Внимание! Смирно! — командует судья.

Боксеры застыли.

— Еще раз повторяю, на приветствие главного судьи отвечаем одним словом «здрасьте!». Ясно?

— Пошли, товарищ судья, — басит Тюбиков.

— Приготовиться! Оркестр, внимание! — командует судья.

Полковой оркестр грянул марш. Армейские боксеры идут за командой пахтакоровцев, которую возглавляет Мурко. Мурко небрежно подымает верхний канат ринга, а средний придавливает ногой и пропускает боксеров.

Когда к рингу подошел Коржавин, Мурко свободной рукой покровительственно похлопал его по плечу:

— Давай, солдат, не трусь!

Коржавин выпрямился:

— Ринг покажет!

Мурко усмехнулся:

— Валяй, валяй!

Коржавин не ответил. Что отвечать? Пусть спор решат перчатки.

Когда все боксеры вошли на ринг, Мурко отступил назад на несколько шагов и, разбежавшись, эффектно перепрыгнул через канаты. В зале раздались аплодисменты.

— На публику работает, — отметил Омаров. — Попал бы он ко мне во взвод, быстро бы приучил к. порядку и дисциплине.

Коржавин смотрел в зал. Рабочие, студенты, девушки. Люди пришли как на праздник. Среди галстуков и пиджаков видны солдатские гимнастерки, офицерские погоны. В первом ряду, справа, Руслан увидел капитана Юферова. Рядом с ним сидела моложавая женщина. Юферов, наклонившись к ней, что-то шептал. Она кивала и смотрела на Коржавина.

— Парад, смирно! — скомандовал главный судья и сделал шаг к канатам ринга.

Парад принимали председатель местного союза спортивных организаций, высокий пожилой узбек, и секретарь обкома комсомола, худощавый парень.

— Здравствуйте, товарищи боксеры! — крикнул узбек на чистом русском языке, голос у него был твердый и звонкий.

— Здрасьте! — дружно ответили спортсмены.

Но общий хор «нарушил» Тюбиков, гаркнул басом:

— Здравия желаем!