Победа для Гладиатора

И она близко. Она слишком близко, чтобы я не чувствовал, как бьётся ей сердце под тонкой тканью. Но слишком далеко от того, что уже могло бы меня воодушевить.

— Алекс! — вдруг прижимается она ко мне и наконец выключает этот проклятый фен, зажатый в её руке. — Мой Алекс!

Я сделал это машинально, бессознательно, механически — обнял её. Без души, без эмоций, без желания. Будь на её месте любая другая, наверно, я сделал бы то же самое — просто ответный жест. И точно так же ничего бы не почувствовал. Он неё пахнет незнакомым. Чужими духами. Чужой женщиной. Чужой жизнью. Не моей. И все её прелести — мимо кассы.

— Лика, не надо, — отстраняюсь я и, не найдя спиной опоры, делаю ещё шаг назад, в открытую дверь, пока её руки безвольно не повисают, оставляя меня в покое. — Прости.

— Да ничего, — опускает она глаза. — Ты меня прости. Не знаю, что на меня нашло. Там, кажется, твоя жена.

— Что?

Но к тому времени как разворачиваюсь, в дверях мелькает только серебристая тень.

— Вика! — выскакиваю я в коридор как был, в носках, в полотенце, с голыми ногами. — Вика! Чёрт побери! Вика, стой!

Полотенце падает. Но между бежать за ней в трусах или всё же натянуть мокрые брюки, выбираю последнее.

— Да никуда она не денется, твоя жена, — фыркает Лика. — Давай высушим. От таких, как ты, не уходят.

— Ты просто не знаешь её, — наспех застёгиваю ширинку, на ходу засовываю ноги в туфли. — Даже не представляешь, на что она способна.

И она ещё что-то кричит мне в след, эта чужая женщина в синем платье. Я разворачиваюсь на ходу. Что? Встретимся? Взять её телефон?

— А знаешь, что, — возвращаюсь я. И она, видимо, не ожидавшая, что я вернуть, не успевает убрать с лица самодовольное выражение. То самое чувство превосходства, с которым она бросила мне в лицо своё последнее «прости». Которое я ей так и не вернул, кстати.

— Что? — улыбается она, пересекая комнату. — Передумал?

— Хочу сказать спасибо. Если бы не ты, я бы, наверно, так и не научился отличать женщин, которых можно купить, от тех, которых нельзя.

— Неужели такие есть? — усмехается она, открывая свою сумку.

— Представь себе, — улыбаюсь в ответ. — Только одна. Моя жена.

— Может, ты просто назвал слишком маленькую цену? — протягивает она свою визитку. — Позвони!

— О, Анжелика Ланская, — кручу в руках блестящий тиснением прямоугольник. — Какая красивая фамилия.

— Не такая красивая, как Берг, конечно, — скрещивает она руки на своей пышной груди. — Но я сейчас в стадии развода. Может, встретимся, поговорим.

— Заманчиво. Но нет, — рву я пополам её визитку и брезгливо бросаю в воздух. — Прости.

А потом ухожу.

Иди ты к чёрту, Анжелика Ланская! В этом мире есть только одна женщина, с которой я отныне хочу встречаться. Единственная женщина, что отказалась даже от моей фамилии. И что бы там ни несла подвыпившая Крошка, я как никогда уверен, что у моей Вики есть ответы на все мои вопросы. Правильные ответы. На всё, что бы я ни спросил.

63. Виктория

Недолго же ты искал, чем утешиться, Алекс Берг!

Чёртовы фары слепят. Если бы я знала, где сейчас нахожусь, я бы, может, и вызвала такси. Но в моём стареньком телефоне даже GPRS не работает. Да и не стала бы я его ждать, то такси. Пока найдёт дорогу, пока приедет, этот кобель уже натрахается со своей бывшей и прибежит отношения выяснять.

Поэтому иду по обочине, вытираю жгучие слёзы и голосую наудачу. Понятия не имею куда иду. Хотя какая разница! Кому я нужна? Пропаду без вести - туда мне и дорога. Ленка уехала, знает, что мне не до неё. Отец забеспокоится только, когда деньги приходить перестанут. А Берг: зачем я ему? Потешить своё самолюбие?

Честно говоря, в голове такая каша, что толком не пойму: я виновата или он виноват. Я обижена или он обижен. Но плевать. Мы вечно с ним что-то делим, выясняем, доказываем друг другу. А зачем? Когда и так всё ясно: как бы я его ни любила, как бы он ни относился ко мне, мы не сможет жить вместе.

К вечеру похолодало насколько, что мокрая от подтаявшего снега обочина снова покрылась коркой льда. Поскальзываюсь на тонких каблуках, падаю и, ударившись, теперь плачу, сидя на асфальте, ещё от боли и от обиды.

- Эй, дурища, ты не в ту сторону идёшь, - из остановившейся машины высовывается голова Валерии. - Садись, подвезу!

Да и пусть везёт. Я не гордая. Устраиваюсь рядом с ней на заднем сиденье, и даже нет желания что-то выяснять, пока её водитель разворачивает джип.

- Ты, прости, подружка, я спьяну вывалила, что не следует.

- Забей, - отмахиваюсь. - Рано или поздно он бы всё равно узнал. Хотя всё было совсем и не так, как рассказал тебе Стас. Но у вас, видимо, это семейное.

- Лезть не в своё дело? - она всклокоченная, с размазанной косметикой и явно ещё не протрезвевшая, но её, похоже, мало это беспокоит.

- И лезть, и всё портить, когда, казалось бы, уже всё наладилось.

- Неужели передумала уезжать?

- Вижу, брат мало что от тебя утаивает, - прячу заледеневшие руки под пальто. Пока мой любимый муж там развлекался, я и вещи свои забрать успела, и одеться. И хоть в машине тепло, меня всё равно колотит.