Победа

— Если бы вы не заговорили случайно об этой твари, нас обоих к утру не было бы в живых. Он заколол бы вас кинжалом на ступенях веранды, после вашего ухода, затем вернулся бы домой и всадил бы мне в ребра этот же самый нож. Он не страдает предрассудками. Чем ниже происхождение, тем шире свобода›тих простых душ! Я ясно читаю его замысел; его хитрость едва не завлекла меня в сети.

Он выставил голову вперед, чтобы сбоку заглянуть в комнату. Гейст тоже сделал шаг, повинуясь легкому давлению этой твердой руки, которая охватывала его локоть жестким, костлявым кольцом.

— Смотрите! — пробормотал ему на ухо с фамильярностью призрака сумасшедший скелет бандита, — Смотрите, как простодушный Альцест лобзает сандалию нимфы, он на пути к устам, он все позабыл, в то время как грозная флейта Полифема звучит совсем близко! Если бы только он мог ее слышать! Наклонитесь немного!

XI

Возвратившись, словно на крыльях, к бунгало Гейста, Рикардо застал Лену ожидающею его, одетой в черное платье. Окрылявший его восторг сразу уступил место робкому и трепетному терпению перед бледным лицом молодой женщины, перед неподвижностью ее спокойной позы, тем более удивительной для него, что он испытал на себе силу ее рук и непобедимую энергию ее тела.

Инстинктивный жест этих рук, протянутых вперед, остановил Рикардо, который неподвижно замер между дверью и креслом с почтительной податливостью человека, уверенного в своей победе и имеющего возможность выждать время. Эта сдержанность смутила молодую женщину. Она выслушала страстные уверения Рикардо, его ужасные комплименты и еще более отвратительные признания в любви. У нее хватило даже сил встретить взгляд косых, бегающих, полных дикого вожделен и и глаз.

— Нет, — говорил он после неистового потока слов, в котором самые яростные любовные фразы смешивались с ласковы ми мольбами. — Кончено! Не бойтесь меня. Я говорю разумно Послушайте, как спокойно бьется мое сердце. Десятки раз сегодня, когда я видел вас перед собой — вас! вас! вас! — я думал, что оно разорвет мне ребра или выскочит в горло. Оно разби лось в ожидании этого вечера, этой самой минуты. А теперь оно без сил: посмотрите, как оно тихонько бьется.

Он сделал шаг вперед, но она сказала ясным, повелительным голосом:

— Дальше нельзя!

Он остановился с улыбкой глупого обожания на устах, с ра достным послушанием человека, который мог во всякую минуту охватить ее руками и бросить наземь.

— Ах, если бы я схватил вас сегодня утром за горло, если бы я послушался своего желания, я бы никогда не узнал, чего вы стоите. А теперь я это знаю. Вы чудо! И я тоже — в своем роде. У меня есть характер и голова на плечах! Если бы не я, мы бы двадцать раз погибли! Я все организую, все устраиваю для своего джентльмена… Мой джентльмен… Фу!.. Он мне опротивел! А вам противен ваш, не правда ли? Вам! Вам!

Он дрожал с головы до ног. Он стал ворковать, перечисляя целый лексикон ласковых имен, сальностей и нежных слов, потом вдруг спросил:

— Почему вы ничего не говорите?

— Я слушаю: это моя роль, — ответила она с неопределенной улыбкой, с пылающими щеками и похолодевшими губами.

— Но вы будете мне отвечать?

— Да, — проговорила она, широко раскрывая глаза, словно внезапно заинтересованная.

— Где мошна? Вы знаете?

— Нет еще.

— Но ведь где-то есть такой куш, из-за которого стоит постараться?

— Да, я думаю. Но кто знает? — добавила она, немного помолчав.

— Чего ломать над этим голову? — ответил он беспечно, — С меня довольно этой роли ползающей гадюки. Мое сокровище — это вы. Я открыл вас в темнице, в которой этот джентльмен вас похоронил, собирался сгноить для своего проклятого удовольствия!

Он поискал стул сзади себя и вокруг, потом обратил к ней свои мутные глаза и свою нежную улыбку.

— Я совсем без ног, — сказал он, садясь на пол, — я без сил с утра, так слаб, словно пролил здесь на пол всю кровь из своих жил, чтобы вы купали в ней свои белые ножки.

Она оставалась бесстрастной и задумчиво кивнула ему головой. Как истая женщина, она сосредоточивала все свои мысли на желании своего сердца, на этом ноже, тогда как, у ее ног, ласковый и дикий, опьяненный страстью мужчина продолжал развивать свои безумные планы…

Но Рикардо также не упускал своей идеи.

— Для вас, для вас я пожертвовал бы деньгами, жизнью… жизнью всех в мире, только не своей! Что вам нужно — это мужчину, властелина, который позволил бы вам поставить ему на голову ваш башмачок, а не этого труса, которому вы наскучите через год, как и он вам наскучит. А тогда что? Вы не такая женщина, чтобы с вами можно было делать, что угодно: вы похожи на меня. Я живу для себя, и вы будете жить для себя, а не для какого-то шведского барона. Эти люди пользуются такими существами, как вы и я, для своего удобства. Джентльмен — это лучше, чем хозяин, но что нам обоим нужно — это равноправный союз против всех лицемеров. Мы будем продолжать бродить по свету вдвоем, свободные и верные друг другу. Мы будем бродяжничать вместе, потому что мы не из тех людей, которые сидят у своего очага. Мы бродяги по натуре.