По закону совести

– Суки, поганые суки. – Стакан разлетелся на мелкие осколки. – Ненавижу. Весь этот поганый мир ненавижу.

Руслан сел на пол и закрыв лицо руками заплакал. Он плакал без шумно, сотрясаясь всем телом. Олег хотел подойти и обнять друга, но посчитал это лишним. Руслан и так многое позволил себе, он разревелся на глазах друга, а ведь всем известно, что мужчины не плачут. Большинство людей так и считают, мужчин, ещё мальчиками приучают, что плачь, признак слабости. Только вот одного понять не могут те, кто это придумал, нельзя плакать от физической боли, такую боль можно перетерпеть, загнать в самые глубокие уголки сознания, где эта боль покрываясь пылью угаснет и не вернётся. А вот от боли моральной, плакать можно и нужно, а иначе она может сожрать тебя изнутри. Держа все внутри, мужчина убивает себя, медленно, но верно. Олег и сам плакал, просто этого не кто не видел, ещё когда он не привык к смерти, когда его знакомые и соратники, погибали на поле боя, от пуль, от разрывов, от штыков. Теперь он привык и к этому, хотя иногда так накатывало, что то, что когда-то было его душой, рвалось на части. Руслан поднял на него глаза, глаза полные слёз, обиды и разочарования:

– Олег, ну как же так? Ведь там и правда все ясно, как белым днем. Мои родители и моя жена убиты. И не кто, слышишь, не кто не собирается искать убийц. Олег, у нас водка ещё есть?

Олег сел на пол рядом с другом и ответил, глядя на осколки стакана:

– Вчера ты не все допил. Принести?

– Принеси. Ты ведь выпьешь с другом?

Олег поднялся:

– Выпью.

Птицын ушел на кухню, а Руслан сжал кулаки так, что ногти впились в ладони и прошептал:

– Нет справедливости, нет закона, больше нет не чего. Как жить теперь?

Олег вернулся с бутылкой, в которой оставалось грамм сто пятьдесят водки, колбасой на тарелке и двумя рюмками. Руслан посмотрел на остатки алкоголя и сказал:

– Мда, пить тут совсем не чего, на двоих, только испачкаться. Олег, не в службу, сгоняй в магазин, прикупи ещё спиртного и закуски.

Олег улыбнулся и ответил, что сейчас сбегает. Он обулся, одел куртку и вышел из квартиры. Руслан зашёл в ванную комнату, умылся. Потом заглянул на лоджию, где в шкафу хранил всякий инструмент и прочие нужные вещи. Открыв шкаф, Руслан достал толстую верёвку. Она давно у него в шкафу лежала, вот и дождалась своего часа.

Олег заскочил в ближайший, небольшой магазинчик, который держал местный предприниматель. Купил две бутылки водки, копчёного сала, ржаного хлеба, квашенной капусты и селёдки. Выйдя из магазина Олег закурил. Странно, вот только Руслан сидел на полу и рыдал, проклиная весь этот мир, а тут посылает его в магазин и вроде даже голос повеселее стал:

– Да твою же мать.

Олег бросил недокуренную сигарету и побежал. По лестнице, он почти взлетел, дёрнул входную дверь, хорошо, что не запер, когда уходил. Он ворвался в квартиру и бросив пакет с водкой и едой у входа, влетел в спальню, где на табурете стоял Руслан и привязывал верёвку к перекладине настенного турника. Олег прыгнул к Руслану и ударом ноги, вышиб табурет из под ног друга, Руслан упал на пол и уставился на Олега:

– Руслан, ты совсем охренел? Ты чего творишь блядь? Думаешь, в петлю и делам конец. Трусливый поступок дружище. Проблемы навалились, себя пожалел, думаешь так решишь вопросы? Мудак.

– А что ещё мне остаётся? Справедливость? Нет больше справедливости, только красивое слово. Закон? И закона нет. Моих убили и не кого, понимаешь, не кого не накажут, за их смерть. А зачем тогда вообще жить в таком мире?

– А затем, что смерть вопросов не решает. Тем более такая смерть. Не нравится мир? А ты попробуй его изменить и измениться самому. Или слабо? Или ты правда думаешь, что болтаться в петле, воняя мочой и дерьмом, с синей рожей наилучший выход? Иди прими душ и лучше холодный, а потом мы с тобой поговорим. А я пока покурю. Надо успокоиться, а то уж очень хочется тебе лицо разбить.

Пока Руслан принимал душ, Олег выкурил сигарету и на кухне накрыл стол. Нарезал хлеб, селёдку и сало, разложил все по тарелкам. Когда Руслан пришел на кухню, Олег смотрел маленький телевизор. Руслан сел за стол напротив друга. Олег выключил телевизор и разлил по рюмкам водку:

– Ну давай, не чокаясь.

Они выпили. Олег занюхал куском хлеба и взяв с тарелки тонкий ломтик сала, положил его на хлеб и закусил:

– А теперь послушай меня. Твой отец, для меня был не последним человеком. Если бы не он, то и я сейчас неизвестно где бы был. Ты мне как брат. – Олег улыбнулся. – Даже на свадьбу к тебе из Сирии прилетал. Помнишь?

Руслан кивнул. И Олег продолжил:

– На полицию и прочие органы, нам надеяться смысла нет. Они не помогут. Руслан, нам надо выяснить, с кем у твоего отца мог произойти конфликт? Твой отец был честным ментом, и многим мог мешать своей честностью. Я вообще не представляю, как он смог дослужиться до полковника, с его врождённым чувством справедливости и честностью, сомневаюсь, что он и взятки хоть раз в жизни брал. Ты вспомни, твои родители за этот сгоревший дом платили кредит, целых шесть лет. Скажи, у твоего отца, были сослуживцы, кому он мог доверять?