По закону и совести

Что же касается Ройфмана, то он оказался под стать Шакерману. Родился в 1925 году, имел начальное образование. С 1948 года по день ареста занимался хищением путем изготовления на различных предприятиях неучтенной продукции. В 1957 году он организовал производство неучтенной продукции в трикотажном цехе производственного комбината общества глухонемых в Калинине, а потом перебрался в Москву и здесь купил, да, именно купил за две тысячи рублей у своего предшественника должность заведующего мастерскими психоневрологического диспансера Краснопресненского райздравотдела.

Для того чтобы организовать выработку «левой» продукции, Ройфман и Шакерман подобрали наиболее «подходящих» людей и сколотили шайку, в которую вошли кладовщица, учетчица, бухгалтер и некоторые другие. Главврача диспансера Ройфман незаконно оформил еще и врачом мастерских. И он, получая двойной оклад, молчал.

В мастерских диспансера не было трикотажного цеха, и для того чтобы его организовать, был подкуплен ряд должностных лиц, давших разрешение на открытие такого цеха. На ленинградском заводе «Станкоинструмент», на Загорской фабрике и некоторых других Ройфман и Шакерман за взятки приобрели 58 трикотажных машин и другое производственное оборудование. Таким же путем достали сырье и шерсть. Они вовлекли в орбиту своей воровской деятельности людей из других предприятий, где выработанный ими товар красился и окончательно отделывался.

Трикотажный цех дельцы разместили в арендуемых у домоуправлений подвальных помещениях, не отвечающих элементарным техническим и санитарным условиям. Больные работали в этом цехе в три смены при электрическом освещении.

В подпольном трикотажном цехе дельцы переработали 460 тонн шерсти. Из нее изготовляли дамские кофточки, платки, джемпера и другие изделия, которые затем отправляли в торговые палатки, расположенные на рынках и при вокзалах. Подкупленные ими продавцы сбывали левую продукцию.

Дельцы не только обворовывали государство. Они обманывали и обворовывали покупателей, продавая им полушерстяные изделия как изделия из чистой шерсти.

Деньги текли в руки хищников рекой.

Когда в стране была объявлена денежная реформа, они были миллионерами. На следствии Шакерман и Ройфман показали, что для обмена денег потребовалось подкупить несколько человек, которые в различных сберегательных кассах производили обмен старых денег на новые.

На даче Шакермана в Раменском мы произвели еще один обыск, но занимались уже исключительно земляными работами. Был перерыт весь участок, и наконец наш труд увенчался успехом. Под землей Шакерман спрятал главные свои ценности – золото в монетах царской чеканки. Оно хранилось в стеклянных банках, тщательно засургучных и упакованных. Банки были зарыты под забором. Яма уходила под тротуар, за пределы дачного участка. Но и эти ценности оказались не последними. На квартирах «друзей» Шакермана была изъята значительная сумма денег в банковской упаковке, а также различные изделия из золота, платины и бриллиантов.

После того как у обвиняемого Шакермана были изъяты ценности и деньги, он понял, что в расследуемом деле является главным действующим лицом и на фоне других выглядит особенно яркой преступной личностью. Шакерман понимал, что санкция статьи уголовного кодекса, которая ему предъявлена, предусматривает смертную казнь. Учитывая все это, спасая свою шкуру, он на одном из допросов спросил у следователя:

– Выходит, что в этом деле я являюсь паровозом?

– Да, – ответил следователь.

– Нет, так не пойдет. Я не хочу быть первой скрипкой в этом разваливающемся оркестре. В нем есть люди посолиднее меня.

– Что значит посолиднее? – спросил следователь.

– Я имею в виду людей, которые имеют больше ценностей, чем я.

– Кто именно?

– Ройфман.

К этому времени мы имели данные о преступных делах Ройфмана, но для ареста данных еще было недостаточно. Показания Шакермана были чрезвычайно важны.

– Расскажите все, что вы знаете о преступлениях Ройфмана, – предложил следователь.

И Шакерман показал, что Ройфман, являясь организатором преступной группы, больше чем кто-либо другой наворовал денег, превратив их в золото и другие ценности.

– Ройфман имеет четыре пуда золота и много денег, – сказал Шакерман.

Вскоре Ройфман был арестован. На допросах он категорически отрицал свое участие в хищениях, но, когда мы сказали ему, что есть показания Шакермана и что следствию многое известно, Ройфман начал «спускаться на тормозах». Он признал, что вместе с Шакерманом и другими соучастниками занимался хищениями, но денег и ценностей он имеет мало. Он назвал сумму и место хранения. Деньги и ценности были изъяты.

На одном из допросов Шакерман спросил у следователя:

– Что дал Ройфман?

– Пятнадцать тысяч.

– Чего он валяет дурака?! Давайте я его разложу.