По ту сторону зимы

Она продала свое жилье в Ванкувере, кое-какие деньги скопила, и это позволило ей поселиться в Сантьяго, в маленькой, но очень удачно расположенной квартирке. Ее матери показалось обидным, что дочь не захотела жить с ней, но Лусии было тридцать шесть лет, и ей необходима была независимость. «Это в Канаде так принято. А здесь незамужние дочери живут с родителями», — настаивала Лена. Зарплата позволяла ей выживать с трудом, пока она готовила свою первую книгу. Лусия предполагала, что справится за год, но скоро поняла, что проводить расследование гораздо труднее, чем она себе представляла. Военное правительство, низложенное благодаря референдуму, закончило свое правление несколько месяцев назад, и демократия, условная и осторожная, делала первые шаги в стране, где еще не затянулись раны прошлого. Все были крайне осмотрительны, а те сведения, которые были нужны ей для работы, все еще оставались секретной информацией.

Карлос Урсуа был известный, критически настроенный адвокат, который принимал участие в работе Межамериканской комиссии по правам человека. Лусия хотела взять у него интервью для своей книги, но неделями не могла добиться этой встречи, потому что Карлос часто уезжал и был очень занят. Его офис располагался в безликом здании в центре Сантьяго и занимал три комнаты, заставленные письменными столами и металлическими стеллажами, которые были битком набиты архивными папками и толстенными сводами законов; к деревянной доске были кнопками прикреплены черно-белые фотографии юношей и девушек, а на аспидной мелом обозначены даты и места. Единственными признаками современности были два компьютера, факс и ксерокс. В углу, словно по клавишам фортепиано, стучала по электрической пишущей машинке его секретарша Лола, женщина полная и румяная, с невинным, как у монахини, выражением лица. Карлос принял Лусию за письменным столом, в третьей комнате, отличавшейся от остальных только тем, что там был цветок в горшке, чудом выживший в мрачной тени этого офиса. Карлос был явно в нетерпении.

Адвокату исполнился пятьдесят один год, и он буквально излучал жизненную силу атлета. Это был самый привлекательный мужчина из всех, кого Лусия когда-либо видела, испепеляющая страсть вспыхнула в ней тут же, ее обдало жаром, инстинктивным и всепоглощающим, который скоро преобразовался в восхищение его личностью и его работой. Несколько минут она сидела растерянная, пытаясь сосредоточиться на своих вопросах, а он в это время ждал, постукивая карандашом по столу и с трудом скрывая раздражение. Опасаясь, что он выставит ее из кабинета под каким-нибудь предлогом, Лусия, у которой глаза были на мокром месте, объяснила, что много лет провела за границей и что тема исчезнувших людей, которой она одержима, касается ее лично, поскольку ее брат тоже пропал без вести. Смущенный таким поворотом дела, адвокат придвинул ей коробку с бумажными салфетками и предложил кофе. Она высморкалась, сгорая со стыда из-за того, что потеряла контроль над собой перед этим человеком, которому наверняка приходилось тысячу раз сталкиваться с подобными случаями. Лола немедленно принесла растворимый кофе для нее и чай в пакетике для него. Передавая Лусии чашку, женщина на несколько секунд положила руку ей на плечо. Этот неожиданно добрый жест вызвал у Лусии новый приступ слез, отчего Карлос смягчился.

Потом они разговорились. Лусия старалась как могла, растягивала эту чашку, чтобы продлить общение. Карлос обладал сведениями, которые невозможно было добыть без его помощи. Более трех часов он отвечал на ее вопросы, пытаясь объяснить необъяснимое, и наконец, когда оба уже были совершенно опустошены, а за окнами наступила ночь, он предложил ей доступ к своим архивам. Лола ушла домой некоторое время назад, но Карлос сказал Лусии, что она может прийти еще и что секретарша поможет ей найти любые материалы, какие она захочет.

Во всем этом не было ничего романтического, однако адвокат отдавал себе отчет в том, какое впечатление произвел на эту женщину, а так как она показалась ему весьма привлекательной, решил проводить ее домой, хотя изначально терпеть не мог связываться со сложными женщинами, и меньше всего — с плаксами. Эмоциональных травм ему достаточно было на работе, где он ежедневно был с ног до головы опутан людскими бедами. Дома Лусия предложила ему попробовать «Писко Сауэр»[38] по ее собственному рецепту. Позднее она всегда шутила, что оглушила его водкой и обольстила искусным колдовством. Эта первая ночь прошла в тумане от «Писко» и вызвала взаимное удивление оттого, что они оказались в одной постели. На следующий день он ушел очень рано, простившись с ней целомудренным поцелуем, и больше она ничего о нем не слышала. Карлос не позвонил ей и не отвечал на ее звонки.