По ту сторону жанра

«Черт, что я делаю», — Мария отдернула руку от клавиатуры и потрясла головой, с изумлением рассматривая написанное. «Вместо того, чтобы немного уточнить образы персонажей для сценария фильма, написала целых две страницы об их интимной жизни в молодости. Да, я думала о том, чтобы более подробно описать ее воспоминания о молодости и измену с Малкольмом. Зачем? Кому это нужно в детективе… Нет, это я просто замечталась и своего покойного Джона вспомнила. Сейчас сотру… Впрочем, нет, не буду, ведь КАК я написала это всего за пять минут. Лучше сохраню отдельным файлом и буду иногда перечитывать перед сном», — решила, наконец, она, не в силах оторваться от строк, порожденных мимолетным порывом фантазии стареющей вдовы и многократно усиленных талантом всемирно известной писательницы.)

… Анна стояла рядом с ним. В ее взгляде не было ничего, кроме любви и испуга.

— Джеральд, ч..т..т-то это было? Ведь это… эт..то… не мы, а… они… — срывающимся полушепотом произнесла она, указывая на стол. — Т…ты видишь их?

— Кого? — недоуменно спросил он с раздражением в голосе, но в следующий момент застыл от удивления, смешивающегося с ледяной волной страха. Они были прозрачными, но вполне различимыми — Джеральд, Анна и Малкольм казались немного более плотными на фоне расплывчатых силуэтов большинства гостей.

— Анна… он… Малкольм… вы с ним… и он… велел тебе это сделать… почему ты…? — прошептал Джеральд, еле ворочая языком в пересохшем горле.

— Джеральд, я… если честно… я иногда мечтала о встрече с ним… но наяву — никогда… клянусь… это она… та… — Анна указала на свой прозрачный силуэт, а потом, вскрикнув, перевела руку в другую сторону:

— Джеральд, а это кто? Что здесь происходит? — завизжала она, указывая на полупрозрачную женщину средних лет, выглядывающую из-за портьеры и пристально наблюдающую за собравшимися умным, проницательным и немного жестким взглядом. Силуэты, на которые она обращала внимание, на мгновение становились яркими и отчетливыми, но тотчас же снова тускнели, превращаясь в еле заметные размытые фигуры.

Призраки подняли бокалы и поднесли их к губам. Через несколько секунд силуэты Джеральда и Анны стали корчиться в судорогах и оседать на пол, а гости в панике вскочили со стульев…

Стало холодно, словно кто-то распахнул настежь все окна и впустил внутрь сырой и стылый ноябрьский воздух. У Джеральда помутилось в глазах, и он отчетливо ощутил, что если будет продолжать смотреть на это безумное зрелище еще хотя бы минуту, то потеряет сознание и останется здесь, на полу, среди бесплотных фантомов.

— Пойдем, нам нельзя на это смотреть, — огромным усилием воли заставив себя оторвать взгляд от своего бьющегося в агонии тела, сказал он, схватил Анну за руку и, рывком вырвав ее из оцепенения, потащил к выходу.

У самой двери они остановились и обернулись, повинуясь непреодолимому притяжению, мягкими плотными лапами сжимающему затылок и разливающемуся по телу упругой парализующей волной. Незнакомка пристально смотрела на них печальными глазами, в которых недавняя сосредоточенная проницательность сменилась тоскливо-мечтательным выражением. Под этим странным взглядом Джеральд ощутил сменяющие друг друга теплые и холодные вибрации сочувствия, смешанного с мелкой дрожью во всем теле, потом его потянуло к странному силуэту, но уже через пару мгновений он перевел взгляд на супругу, и внезапно ему безумно захотелось оказаться с ней в спальне, чтобы провести ночь или по крайней мере полчаса так, как они делали это в молодости… и не только так, а еще и по-новому, как показывали в некоторых эротических фильмах, которые ему довелось посмотреть. Анна ответила ему страстным голодным взглядом и обжигающим импульсом желания. Не в силах сдержаться, они повалились на кушетку и долго сжимали друг друга в объятиях, меняя позы, но не снимая одежды. И окружающий мир, и странные мысли перестали на несколько минут перестали существовать для них, пока…

— — —