По ту сторону Темного портала

– Так мы что, собираемся просто переждать войну здесь, сэр, как какие-то трусы, сэр?

Туралион не дал ей себя разозлить.

– Я запрошу подкрепление, и, когда оно прибудет, мы отправимся в путь. Но до тех пор мы останемся здесь.

Она кивнула.

– Ты будешь защищать город, потому что в нем живут люди. Теперь я понимаю. Разрешите удалиться, чтобы собрать моих следопытов, сэр?

Аллерия нарочно подбирала слова, чтобы задеть его, и у нее получилось. Но Туралион больше переживал из-за того, что стало с ней, раз следопыт решилась их произнести. А точнее, что Аллерия сама с собой сделала. Эльфийка так сильно изменилась. Туралион с грустью вспомнил, как они вели себя при первой встрече. Он запинался, пораженный ее изяществом, красотой, а позже и ее совершенным мастерством. Она же потешалась над ним и смотрела заинтересованно, но слегка свысока. Потом Туралион привык к этому, и стал относиться к ней с меньшим трепетом, хотя тот и не исчез полностью – это было невозможно. Тогда Аллерия начала уважать его. Затем он ей понравился. Затем она стала стремиться проводить с ним время, сражаться с ним бок о бок, и когда-то он верил, что ей хочется чего-то большего.

Но от той женщины, похоже, мало что осталось. И Туралион мог лишь печалиться и беспокоиться о том, как сильно она изменилась, а еще думать, не позволит ли она своей ненависти к оркам лишить себя осторожности. Свет… если она погибнет из-за своей опрометчивости…

Паладин вдруг понял, что все еще смотрит на нее, и кивнул. Из-за кома в горле он вряд ли смог бы что-нибудь сказать. Аллерия склонила голову, соблюдая необходимый минимум вежливости, и зашагала прочь.

Туралион смотрел ей вслед, гадая, правильное ли принял решение. Что бы сделал Лотар? Стал бы он ждать прибытия подкрепления или сразу бы ринулся в бой? Потеряет ли Туралион время или поступит мудро? И если он сейчас пошлет своего заместителя, Даната Троллебоя, и половину войск в крепость Стражей Пустоты, будет ли этого достаточно?

Он помотал головой, отгоняя эти мысли. Сейчас паладин не мог позволить себе сомневаться, и это решение казалось ему правильным. Нужно было разослать гонцов. Одного к Громовым Молотам, чтобы сообщить им о сложившейся ситуации, и одного в Лордерон.

«А еще одного к Меггакруту», – подумал Туралион, грустно улыбаясь. Следовало предупредить гнома о том, что, к сожалению, он все-таки не сможет выделить бойцов для очистки поезда от крыс.

Аллерия не пошла обратно в крепость, как обещала. Вместо этого, покинув собор, она бросилась бежать. Ноги быстро и почти бесшумно несли ее по улицам в сторону громадных ворот города. На бегу эльфийка не обращала внимания на испуганные взгляды прохожих, и, видя, как они таращатся на нее, она позволила себе разозлиться еще сильнее. Пробежав под воротами, Аллерия оказалась в перелеске и продолжила бежать до тех пор, пока не наткнулась на небольшой ручей. Там, укрывшись под кронами деревьев, она опустилась на влажную землю.

Эльфийка замерзла и насквозь промокла, но не обращала на это никакого внимания.

Разговор прошел еще хуже, чем она ожидала.

Как мог обычный человек так сильно вывести ее из себя? По сравнению с ней он был ребенком, невоспитанным, шумным ребенком, который… Стоило этим мыслям возникнуть, как она сразу же поняла, что это неправда. Туралион был невероятно молод по сравнению с ней, но среди людей он считался мужчиной, и он был добр, мудр и умен.

Когда-то она думала, что любила его, но то время осталось в прошлом, казавшемся теперь таким далеким.

Аллерия зарычала и прижала сжатую в кулак руку к сердцу, словно приказывая ему не смягчаться. Ее пальцы коснулись серебряной цепочки, на которой висели три драгоценных камня. Родители Аллерии подарили ей это ожерелье, оно связывало ее с тем миром, в котором она некогда жила. С миром изящества, красоты и равновесия. С миром, навсегда изуродованном орками.

Местные деревья были непохожи на лес Вечной Песни, на его золотолиственные старейшие деревья, по чьим ветвям она лазала вместе со своими сестрами, и… Аллерия резко зажмурилась и прошептала:

– Лират…

Ее младший брат. Она вспомнила его таким, каким видела в последний раз – красивым, весело смеющимся, танцующим под золотистой листвой под оживленную мелодию флейты. Молод, он был так молод. Лират хотел стать следопытом, как и его сестры, но в тот миг, который навеки застыл в памяти Аллерии, он просто радовался жизни.

Орки убили его, и пламя его жизни погасло, как свеча, зажатая между грубыми пальцами.

Они убили многих, слишком многих ее сородичей – двоюродных братьев и сестер, тетушек и дядюшек, племянниц и племянников… убили друзей, которых она знала с давних времен, времен, когда Туралион еще даже не родился…