По ту сторону снов

– Да. Насколько мы сумели понять, это микровселенная, имеющая совершенно иную квантовую структуру, чем привычное нам пространство-время снаружи. Здесь мысль может взаимодействовать с реальностью на некотором базисном уровне, вот мы внезапно и обрели новые ментальные способности.

– Наблюдение играет решающую роль, и реальность различается в зависимости от того, наблюдаем мы ее или нет, – прошептала Лора.

Корнелий поднял бровь.

– Очень вежливое преуменьшение.

– И как же нам выбраться?

– Хороший вопрос.

Корнелий указал на одно из больших голографических изображений позади него. Взгляду Лоры предстало пространство с редкими немногочисленными звездами и множеством красивых туманностей экзотической формы.

– Мы не можем обнаружить, где это пространство заканчивается. Похоже, внутри Бездна представляет собой нечто вроде многомерной ленты Мебиуса. Если смотреть отсюда, границы не существует.

– Тогда куда мы направляемся?

Из мыслей Корнелия пробились такие отчаяние и безнадежность, что Лора снова задрожала.

– Небесный властитель ведет нас к планете, которая, по его мнению, пригодна для нашего обитания. Сенсоры корабля в данный момент это подтверждают.

– Кто-кто нас ведет?

Корнелий указал рукой ей за спину.

– Небесный властитель.

Лора повернулась всем негнущимся телом. Изображение в высоком разрешении на панели позади нее передавалось с сенсора, установленного в передней части звездолета, где размещались ультрадвигатель и генераторы силового поля. В нижней части панели примерно пятую часть изображения занимали изгибы корпуса из карботана с толстым слоем грязно-серой термопены. В самом верху голограмма показывала маленький сине-белый полумесяц, похожий на любую из обитаемых планет Содружества, только на ночной стороне планеты не было и следа городских огней. А между корпусом корабля и планетой виднелась самая странная туманность, которую Лора только могла вообразить. Вглядевшись пристальнее, она увидела, что туманность имеет твердое ядро, вытянутое, яйцевидной формы. Вернее, поняла Лора, ядро было не вполне твердым, а состояло из слоев кристаллического вещества, искривленных необычайным образом в геометрии многообразия Калаби – Яу. Мерцающие поверхности переливались загадочными многоцветными узорами, текучими, как жидкость, – или, возможно, так проявлялась нестабильность самой структуры. Лора не могла толком этого разобрать, потому что непонятная дымка окружала объект и тоже двигалась, образуя странные завихрения.

– Ни хрена себе хрень, – высказалась Лора.

– Космическая форма жизни, – сказал Корнелий. – Три таких создания встретили нас вскоре после того, как мы попали в Бездну. Они разумны. С ними можно общаться телепатически, хотя общение похоже на разговор с человеком, страдающим савантизмом. Их мыслительные процессы протекают по-другому, нежели у нас. Но они могут летать через здешнее пространство. Ну или манипулировать им. Они предложили сопроводить нас к планетам здесь, внутри Бездны, где мы могли бы жить. «Вентура», «Вангард», «Вайолет» и «Вэлли» отправились за двумя другими небесными властителями. «Вермиллион» следует за этим, вместе с «Виконтом» и «Берданом». Мы решили, что, если корабли разделятся, у нас будет больше шансов найти пригодную для жизни планету.

– Простите, – сказала Лора, – но зачем нам вообще следовать за ними в поисках планеты? Разве не стоит перепробовать все возможное, чтобы выбраться отсюда? Все мы оказались на борту корабля с одной целью: основать новую цивилизацию за пределами нашей галактики. Согласна, внутри Бездны удивительно и странно, а райели отрезали бы от себя кусок, только бы оказаться здесь, но вы не можете решить за всех нас и принудить остаться.

По Корнелию было видно, насколько он устал.

– Мы пытаемся найти пригодную для жизни планету, ибо альтернатива ей – смерть. Вы проверяли, как работают ваши биононики?

– Да. Очень плохо.

– То же самое касается любой технологической штуковины на борту. То, что здесь играет роль пространства-времени, разрушает наши системы медленно, но верно. Первым стал давать сбои ультрадвигатель, возможно потому, что это самая сложная система на корабле. За последний год были отмечены флуктуации прямых преобразователей массы, и отклонения с каждым разом все серьезнее. Я не мог рисковать, позволяя им работать. Сейчас мы используем термоядерные реакторы для питания установок инверсной гравитации.

– Что? – потрясенно спросила Лора. – Вы хотите сказать, мы все это время летим медленнее скорости света?

– На девяти десятых скорости света с тех пор, как мы попали в Бездну, – почти шесть лет назад, – с горечью подтвердил Корнелий. – К счастью, стазис-камеры по-прежнему работают штатно, иначе это была бы просто катастрофа.