По ту сторону отражения

Что-то наш разговор заканчивается тем, что я перестаю злиться на него. Но обида в душе все же остается. Злая, холодная.

И за бабочек обидно, за бабочек!!

– Слушай, – вдруг вспомнилось мне. – Однажды я переписывалась с Антоном, а ты стоял около меня, там, в студии… Как так?

– А-а-а, – протянул он, улыбнувшись, – я попросил Рэна помочь. Подумал, вдруг, ты что-то подозреваешь. Он писал тебе вместо Антона, я стоял рядом. Черт! Это так сложно было, по-скотски вести себя рядом с тобой!

– Но у тебя это хорошо получалось, – произнесла я задумчиво. – Очень хорошо.

– Прости.

– А в тот день Антон… то есть ты приглашал меня на свидание. Надеюсь, еще помнишь? Но ведь ты знал, что у тебя будет до ночи выступление, и мы не сможем встретиться.

– Я хотел позвать тебя, а потом отменить встречу. Заранее знал, что отменю. Я хотел усыпить твою бдительность, маленькая.

– Баран.

– Да.

– И… почему волосы у Кея и Антона были разного цвета? Ты что, в парике щеголял, что ли?

Парень задумчиво посмотрел на меня.

– Нет, малыш, совсем нет. Наша визажист как-то для выступления дала мне одну забавную штуку для волос – мажешь ею волосы, и кажется, что они меняют оттенок и сильно приглаживаются. Эта штука мне пригодилась, – он неожиданно улыбнулся, словно вспоминая что-то. И гримом я умею слегка пользоваться.

Кей еще долго рассказывал мне что-то, объяснял, заглядывал в глаза, пробовал развеселить. Я огрызалась и кидала на парня злые взгляды. Все его старания разрушил мобильный телефон – зазвонил в самое неподходящее время.

– Катя, я сейчас, – достал парень средство мобильной связи из кармана джинсов, – это отец! Не уходи.

Куда я могу уйти? Тем более если ты отошел лишь на пару шагов и отвернулся, односложно кому-то отвечая.

Ну вот, и произошло наше объяснение. И теперь я не знаю, как себя вести. Традиционно чувствую себя тупицей, не знающей, проведут ли ее хитрые люди в следующую минуту или нет.

Врет он или говорит правду? Что мне делать? Кто виноват-то?

Дядя Чернышевский, помогите ей, а?

Я сняла босоножки и, касалась босой ногой травы, перестала раскачиваться на качелях. Взгляд мой зацепился за белый прямоугольник бумаги. Это Кей выронил? Я, в тайне от блондина, осторожно подняла его и развернула. Обычный лист бумаги, мелко и неровно исписанный, кажется, стихами. Почерк Антона – я узнала его. В бумажке каким-то образом оказалось мужское кольцо – почти точная копия того, что я нашла около места разборок Антона и Алины. И точно такое же, с голубыми камушками, лежало у меня в заднем кармане шорт – я случайно прихватила найденное украшение с собой. Значит, это кольцо тоже принадлежит Кейтону? Зачем ему пара колец? А на бумажке что, написана их эксплуатация?

Я осторожно кинула взгляд на беседующего парня, а затем стала читать, и руки мои дрожали от волнения:

Моя кровь разбавлена терпким виски,
Твоя – горячим горьким шоколадом.
Я поступаю вновь и вновь так низко:
«Малышка, детка, эй…» Так надо.

Ты знаешь, я хотел бы состоять из алкоголя
Неважно, дорогого виски или водки.
На сто процентов – и без добавленья крови.
Быть неживым сосудом, дерзко-кротким.

Где льется кровь – там человеческие чувства,
Тепло эмоций рваных или же их лед.
Я отдал кровь свою ради искусства.
Не человек, а горький виски. Идиот.

Переговорив с отцом, Кей обернулся к девушке, но она, отвернувшись от него, разглядывала какую-то бумажку. Парень улыбнулся ей. Нашел. Он нашел ее. И теперь не отпустит, даже если она прикажет ему это сделать.

Улучив момент, он наконец отправил длинное сообщение одногруппникам с текстом новой песни. Парни сейчас находились кто где, но к вечеру должны были собраться, чтобы записать специально для Катрины Томасовны песню, написанную Антоном.

Алина, скучавшая дома, услышала вибрацию забытого братом телефона – он приходил сегодня к ней и к родителям, и, кажется, даже не поссорился с отцом, что было для их семьи дико. Брюнетка схватила телефон. Она совершенно не стеснялась без разрешения брать вещи старшего брата. Оказалось, смс пришло от ее Антона – по нему девушка нестерпимо скучала, и это сообщение порадовало ее, разбитую и уставшую. Хоть какая-то весть от Кея. Алина все еще самоуверенно считала, что у них все же наладятся отношения. Она добьется этого.