По ту сторону отражения

Я сдала все зачеты с первого раза, без единой пересдачи – такого у меня еще ни разу не было, да и у большинства моих одногруппников тоже – то ли мы были тупыми, то ли учиться было трудно. Сначала все веселились, глядя на мое недоуменное лицо и на новую удачную запись в зачетке, а потом некоторые девочки стали завидовать. Хорошо еще, не из нашей группы – она у нас была более-менее дружная.

– Радова, говорят, тебе сильно везет на зачеты, да? – спросила меня в пятницу перед сдачей последнего зачета девушка из соседней группы, с которой я очень редко пересекалась. Мы стояли в многолюдном коридоре напротив друг друга. Их группа сдавала что-то в соседнем кабинете.

– Везет, – сразу не понравился мне ее тон, – а что?

– И сколько это стоило? – Напрямик спросила она, постукивая носом «гриндерса» – девушка, кажется, была неформалкой. Нинка, кстати, и ей умудрилась как-то дать ласковое прозвище – «Гамадриловна». Так она назвала эту коротко стриженную девушку в брюках военного цвета еще на первом курсе.

– Что? – обалдела я.

Она презрительно поглядела на меня и сказала:

– Зачетка. Я думала, в нашем университете нельзя ее купить – оказалось, мне всего лишь казалось.

Когда кажется – тогда крестятся.

– Я не покупала себе зачетку, что ты несешь? – выкрикнула я, пораженная до глубины души. – Я всегда все сдавала сама!

– Тебе Журавль помогала всегда! Теперь ты ей, видимо, надоела, и она кинула тебя. А ты решила все купить. По тебе не скажешь, что ты миллионерша.

– Ты дура? – напрямик спросила я.

– Может, и дура, но ничего не покупаю.

– Извинись перед Катериной, – возникла из ниоткуда Татьяна – староста моей группы. После того как она попала по Нинкиной протекции в редакцию университетской газеты, одногруппница почему-то стала относиться ко мне, как к хорошей подруге. Кстати, не зря она рвалась так сильно в газету – Таня нашла свое простое человеческое счастье рядом с Сеточкиным. Танька активно начала подбивать клинья к этому странноватому парню. Уж не знаю, правда ли он ей понравился или ей импонировала его начавшаяся уже журналистская карьера, но она очень уж захотела встречаться с Сеточкиным. Парень же, тяжело переживавший то, что Нина больше не звонит и не встречается с ним, новые отношения принял, как истинный бальзам на душу. Когда об этом узнала Журавль, она полчаса хохотала как сумасшедшая и заявила: «Прикинь, какими обезьянами будут их будущие детки, а? Один заумный урод, да и вторая красотой не блещет».

– Извиниться? Не буду я извиняться! – не пожелала подчиниться Таниной воле Гамадриловна. – Это же надо – купила себе зачеты и экзамены тоже! Вы все, гламурные девки, такие. Ставите себя выше людей.

С этими словами девушка удалилась.

– Я не гламурная совсем, – удивленно поглядела я ей вслед. – Вот же больная на всю голову.

– Катя, не обращай на нее внимания, – махнула рукой Таня, – у нее просто проблемы с зачетами – целых три завалила. Она завидует. Ой, давай я тебе лучше 14-й билет расскажу, а? Я так боюсь, что этот зачет не сдам! Ведь сдаем заведующей кафедры…

Но Татьяна сдала его, впрочем, как и я. Не скажу, что в этот раз мне повезло – билет, который мне достался на зачете, я знала – читала и учила его буквально вчера. Преподавательница окинула меня заинтересованным взглядом и, уже расписываясь в зачетке после моего довольно-таки приличного ответа, спросила:

– Екатерина, а вы… будете поступать в аспирантуру после окончания университета?

– Нет, – ответила ей я. – Я никогда не хотела в аспирантуру.

– А жаль, жаль, – мило улыбнулась женщина, – у вас есть все данные. Я уверена, вы туда обязательно поступите. И если вы надумаете поступать – я готова взять вас к себе. Мои студенты никогда не защищают кандидатские меньше чем на «хорошо»! Подумайте об этом.

– Подумаю, Галина Семеновна, – растеряно отвечала я. Хорошо еще, никто не слышал наш разговор – профессор принимала нас всех по одному на кафедре.

Когда я уже выходила за дверь, еще одна препод, сидевшая за своим столом и писавшая что-то, подняла голову и спросила тихо у Галины Семеновны, думая, что я не слышу:

– Это та самая девочка? Надо бы не забыть ее фамилию – мне в следующем году, скорее всего, придется вести у их курс…

– Ра-до-ва, – по слогам проговорила профессор. – Екатерина. Кстати, несмотря на протекцию, толковая девочка… Она мне так билет рассказала хорошо…

Я вышла из кафедры с круглыми глазами. Что значит «та самая»? Я особенная? Какая протекция?

– Сдала? – подлетели ко мне одногруппники, за неимением лавочек сидевшие прямо на полу вдоль коридора.

Я кивнула.

– Между прочим, выучила.

– Молодца, УК, – улыбнулась мне Нинка, которая сдала этот зачет самой первой. – Поздравляю, теперь перед нами только экзамены и каникулы!

– Ага, – только и кивнула я ей, а затем была за руку потащена подругой в очередное кафе.

Экзаменов, за исключением курсовой работы, было всего три. Первый же из них принес мне кучу ощущений – даже не знаю, отрицательных или положительных, скорее удивительно-эмоциональных.