Читаем По ту сторону одиночества. Сообщества необычных людей полностью

Субботние вечера – лучшие вечера недели. Уже за несколько дней рассылаются приглашения провести этот вечер в гостях у определенной семьи. Часто это несколько приглашений одновременно. Здесь необходимо проявить много такта, чтобы не обидеть тех, кто опаздывает со своим приглашением.

И вот, наконец, вечер наступает. Официально он называется «Библейским вечером». В первый раз я допустил три ошибки. Во-первых, не оделся как подобает. Все другие это сделали. Во-вторых, я попытался сразу затеять разговор. А принято сначала находиться вместе в торжественном молчании. В-третьих, я не принес Библию. Но этот вечер незабываем для меня – например, тишиной вначале. Двенадцать человек безмолвно сидели вместе. Даже те из них, чья необычная моторика привлекала к себе внимание в будни, сидели совершенно тихо и безмолвно.

Никто не произносил ни слова, ни те, чьи языки чаще быстрее, чем мысли, ни те, кто производил впечатление, будто не может выразить свои скрытые познания словами. В молчании мы все равны.

После этого читался вслух и коллективно обсуждался библейский текст для богослужения следующего дня. И в этом разговоре есть что-то объединяющее; это был разговор равных. Среди присутствующих нет специалистов по Библии. Да и что такое, собственно говоря, эти специалисты? Если веришь в то, что в теле живет душа, и что эта душа происходит из нашего далекого прошлого, тогда неясно, почему одному, имеющего такую душу, нужно верить больше, чем другому. А Библия и так кладезь премудрости, по разному толкуемый. Перед беседой состоялся легкий ужин, а после нее – прощание, и лучший из вечеров был закончен.

Воскресенья выглядят иначе. Преобладающее большинство жителей собирается на богослужение. Насколько я мог установить, никого специально не принуждают в нем участвовать; более того, участие подразумевается, как бы само собой. Во время богослужения музицируют и поют. Часто тот, кто проводит службу, и его помощники тоже сотрудники деревни.

В этот момент скрытая иерархия деревни становится видимой. Когда верующие во время богослужения встают, чтобы принять своего рода причастие, а остальные остаются сидеть, возникает ситуация социального исключения. Я сохранил смешанные чувства по отношению к этому ритуалу, исключив богослужение из своей воскресной программы. Послеобеденное время в воскресные дни пригодно для коллективных прогулок, а по вечерам часто бывают концерты или лекции.

<p>5.3 Праздники</p>

Суббота и воскресенье переживаются в деревне как кульминация недели. В те или иные дни можно особенно почувствовать соответствующее время года или годичный круговорот в целом. Таких моментов много. Вот важнейшие из них:

Новогодний вечер (встреча жителей деревни в полночь).

Карнавал (большой праздник в деревне, его название в народе толкуется как «Живи, плоть!»).

Великий пост (ограничение в пище).

Пасха (готовятся одна или несколько театральных постановок).

Троица (спектакли).

Летнее солнцестояние (большой праздник самого длинного северного дня, театральная постановка).

Адвент[4] – это время ожидания прихода Христа, всегда очень торжественно отмечается детьми, каждую неделю зажигают еще одну свечу, а в последнее воскресенье Адвента каждый выносит засушенные цветы или елочные украшения, чтобы всем вместе сжечь их. Большой костер разводится на том самом месте, где он горел в день летнего солнцестояния.

В Рождество устраивают различные торжества, показывают театральные постановки.

Все эти праздники открыты как для людей, живущих по соседству, так и для тех, кто приезжает издалека. О концертах часто сообщается в газетах, и дни «открытых дверей» собирают тысячи гостей.

Есть в жизни поселений и еще один цикл – жизненный цикл каждого обитателя. День, когда крестят ребенка, большой праздник для всей деревни. Как и подобает, отмечаются дни рождения, конфирмации и свадьбы. Недавно этот жизненный цикл получил завершенность: в Видаросене появилось кладбище. Это было не просто, и путь к этому шаг за шагом документально описывался в дневнике. В общей сложности потребовалось тридцать два собрания: с городскими и государственными властями, с властями главного округа, с пасторами и епископами. Они все снова и снова осматривали территорию, выпили бессчетное множество чашек кофе, компетентный садовод многократно показывал, как разбить зеленые посадки. И только после этого Видаросен наконец одержал победу: деревня получила разрешение хоронить умерших непосредственно за зданием, где совершались богослужения. Так символизируется здесь жизненный круг. Рождаемость в Видаросене довольно высока, долгое время в деревне жила акушерка, приезжали временами и другие. Остаются жить и старые люди. Один из домов вскоре будет перестроен так, чтобы там можно было разместить совсем немощных. Вероятно, в будущем он будет и домом для престарелых всей округи. Теперь вот и кладбище появилось. Круг замкнулся.

<p>5.4 Два рода времени</p>

Лучшему пониманию сказанного помогут, вероятно, два традиционных взгляда на время, время циклическое и время линейное.

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая книга

Дом на городской окраине
Дом на городской окраине

Имя Карела Полачека (1892–1944), чешского писателя погибшего в одном из гитлеровских концентрационных лагерей, обычно ставят сразу вслед за именами Ярослава Гашека и Карела Чапека. В этом тройном созвездии чешских классиков комического Гашек был прежде всего сатириком, Чапек — юмористом, Полачек в качестве художественного скальпеля чаще всего использовал иронию. Центральная тема его творчества — ироническое изображение мещанства, в частности — еврейского.Несмотря на то, что действие романа «Дом на городской окраине» (1928) происходит в 20-е годы минувшего века, российский читатель встретит здесь ситуации, знакомые ему по нашим дням. В двух главных персонажах романа — полицейском Факторе, владельце дома, и чиновнике Сыровы, квартиросъемщике, воплощены, с одной стороны, безудержное стремление к обогащению и власти, с другой — жизненная пассивность и полная беззащитность перед властьимущими.Роман «Михелуп и мотоцикл» (1935) писался в ту пору, когда угроза фашистской агрессии уже нависла над Чехословакией. Бухгалтер Михелуп, выгодно приобретя мотоцикл, испытывает вереницу трагикомических приключений. Услышав речь Гитлера по радио, Михелуп заявляет: «Пан Гитлер! Бухгалтер Михелуп лишает вас слова!» — и поворотом рычажка заставляет фюрера смолкнуть. Михелупу кажется, что его благополучию ничто не угрожает. Но читателю ясно, что именно такая позиция Михелупа и ему подобных сделала народы Европы жертвами гитлеризма.

Карел Полачек

Классическая проза
По ту сторону одиночества. Сообщества необычных людей
По ту сторону одиночества. Сообщества необычных людей

В книге описана жизнь деревенской общины в Норвегии, где примерно 70 человек, по обычным меркам называемых «умственно отсталыми», и столько же «нормальных» объединились в семьи и стараются создать осмысленную совместную жизнь. Если пожить в таком сообществе несколько месяцев, как это сделал Нильс Кристи, или даже половину жизни, чувствуешь исцеляющую человечность, отторгнутую нашим вечно занятым, зацикленным на коммерции миром.Тот, кто в наше односторонне интеллектуальное время почитает «Идиота» Достоевского, того не может не тронуть прекрасное, полное любви описание князя Мышкина. Что может так своеобразно затрагивать нас в этом человеческом облике? Редкие моральные качества, чистота сердца, находящая от клик в нашем сердце?И можно, наконец, спросить себя, совершенно в духе великого романа Достоевского, кто из нас является больше человеком, кто из нас здоровее душевно-духовно?

Нильс Кристи

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Моя жизнь с Гертрудой Стайн
Моя жизнь с Гертрудой Стайн

В течение сорока лет Элис Бабетт Токлас была верной подругой и помощницей писательницы Гертруды Стайн. Неординарная, образованная Элис, оставаясь в тени, была духовным и литературным советчиком писательницы, оказалась незаменимой как в будничной домашней работе, так и в роли литературного секретаря, помогая печатать рукописи и управляясь с многочисленными посетителями. После смерти Стайн Элис посвятила оставшуюся часть жизни исполнению пожеланий подруги, включая публикации ее произведений и сохранения ценной коллекции работ любимых художников — Пикассо, Гриса и других. В данную книгу включены воспоминания Э. Токлас, избранные письма, два интервью и одна литературная статья, вкупе отражающие культурную жизнь Парижа в первой половине XX столетия, подробности взаимоотношений Г. Стайн и Э. Токлас со многими видными художниками и писателями той эпохи — Пикассо, Браком, Грисом, Джойсом, Аполлинером и т. п.

Элис Токлас

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука