Настораживало что-то и в поведении кукушек. Эмоции этих полуптиц сложно было сопоставить с человеческими, но то, что он видел, явно не походило на благожелательное сочувствие. Перья вокруг ноздрей Кукуша распушились, глаза сверкали от еле сдерживаемых эмоций… понять бы ещё, что это за эмоции.
— То есть вас никто не бросал?
Птицы смотрели на Дениса, видно, ожидая, что он, как старший брат, возьмёт слово. Под этими взыскательными взглядами он решился пискнуть:
— Мы потерялись.
Денис чувствовал, что что-то не так, но вот что — объяснить себе не мог. Да, конечно, еда у людей-птиц ужасна, и сложно представить существо, которому были бы удобны эти гнёзда, забота навязчива, но поистине удивительно, что на пути им ещё не повстречался кто-то, кто хотел бы причинить ребятам вред. Сиу, люди за стенами форта, теперь же странные создания в глубине лесной чащи — все стремились обласкать их, накормить, выслушать или же рассказать какую-нибудь занятную байку.
— У нас с братцем есть вот это, — Максим приподнял обломок стрелы и все взгляды вернулись к нему. — Мне нужно найти этих сиу, и тогда, возможно, моя дорога станет чуть более ясной. Это племя Грязного Когтя.
Среди людей-кукушек прошёл шепоток, похожий, правда, на чириканье засевших в кустах воробьёв, которые боятся разбудить прикорнувшего на подоконнике над ними кота.
— О племени Грязного Когтя ничего не слышно уже очень давно. По слухам, они ушли в Пустынь почти четыре десятка лет назад. Мы знаем обо всех племенах сиу, но это племя — загадка загадок. — Человек-кукушка хлопнул в ладоши и, сделав кульбит, вдруг повис на ветке вниз головой, глядя на братьев и девочку блестящими как маслины глазами. Даже тон его голоса переменился. — Ах, на самом деле ты — сын мужчины этого племени и женщины из заморских краёв.
Шёпот кукушечьих голосов всё нарастал, потом взвился в экстазе и в следующую минуту превратился в грохот несущегося по рельсам поезда, от которого, казалось, грозили лопнуть перепонки. Перст Кукуша будто приоткрывал завесу тайны над чем-то поистине великим.
— Ты бастард, изгнанный из человечьего форта, бежал, захватив своего брата-дурачка и какую-то девчонку, нашёл подземный ход древних грибных гномов, которых-уже-нет, и, пройдя по нему, оказался в нашем лесу.
Несмотря на то, что его назвали дурачком (что, скорее всего, было вызвано молчаливостью и тем, как серьёзно и продуманно звучала речь Максима по сравнению с нескладными репликами Дениса; вряд ли кукушки имели большой опыт общения с человеческими детьми и знали, какая речь для них характерна), Денис с трудом удержался от того, чтобы ухмыльнуться. Кажется, люди-кукушки — любители сентиментальных историй, вроде тех, которые мама читает по пять десятков за год, а ему, Денису, приходится выносить потом эту гору макулатуры на книжный рынок.
— Не совсем так, — сказал Максим осторожно. — Это свежий обломок. Этой стрелой совсем недавно был убит стражник форта «Надежда».
Гомон на мгновение затих совсем, а потом обрушился на головы с новой силой. Варра, словно стесняясь что её поймут не так, заткнула одно ухо и сделала вид, что готова услышать из птичьих ртов что-то важное.
Но всё что они сказали было: «Значит, всё было не так! Значит, сиу напали… сиу убили всех и ранили твоего папу, а потом забрали его в плен. А вы трое выжили и идёте теперь по следу».
— Ну и опасное же предприятие вы выбрали, человеческие детёныши! — с чувством сказал Кукуш.
Этим птицам, — понял Денис, — что глупым толстым голубям, достаточно кинуть горсть крошек, и они вообразят тебя ходячим батоном.
Максим не стал ничего отрицать. Он опустил голову, как будто не хотел, чтобы кто-то видел, как дрожит подбородок, как собираются в уголках глаз слёзы. Хотя Денису не хотелось снова оказаться центром неуклюжей птичьей жалости, он тоже склонил голову.
Впрочем, люди-птицы на них не смотрели. Они затеяли оживлённую дискуссию, хлопая крыльями и треща ветками, прыгая друг к другу, запинаясь и падая, и мимолётом хлопая кого-нибудь из детей по голове.
Наконец, Кукуш сказал:
— Хорошо, дети! Мы тотчас же вышлем разведчиков во всех направлениях. Будем искать племя Грязного Когтя — если нападение случилось недавно, значит, они не могли далеко уйти. А вы располагайтесь поудобнее. Занимайте любые гнёзда, которые вам приглянутся.
По горящим глазам Максима было понятно, что он готов двинуться в путь прямо сегодня — знать бы куда? — и только излишне навязчивое гостеприимство людей-кукушек, которое стало для них чем-то сродни дыханию, удерживает его. Ну, кроме выбора направления, конечно. А Денис с нарастающим волнением подумал, что эти неизвестные никому сиу вряд ли будут столь же дружелюбны, как остальные.
Но странный коллективный разум людей-кукушек, кажется, имел на этот счёт своё мнение.