По ту сторону горизонта

Кеннет смеряет Питера взглядом. Он не хочет слушать протесты. И клерк это понимает, криком мужчина отправляет нескольких человек в архив. Довольный Бентлей расправляет плечи.

– А куда экипаж, сэр?

Вопрос ставит лорда в тупик. Быть может, он неожиданно переоценил умственные способности своих людей. Но как-то же Маркус управлялся с конторой без него всё это время.

– Я поеду в своё поместье.

Маркус нервно трёт платком подбородок.

– Насчёт вашего поместья… Лорд Кеннет, сэр…

– Не мямлите, Маркус, говорите как есть.

– Ваш особняк выставили на продажу, так как не было завещания и никто из ваших родственников не решался вступать в права наследования. Земля практически десять лет пустовала, как и ваши хлопковые поля, а мистер Роберт Кеннет уже два года как находится в Колониях.

Хмыкнув, Бентлей поднимает палец, заставляя тем самым Маркуса Хармона замолчать.

– И всё же мой дом ещё стоит на моей земле?

– Его никто не осмелился купить, но… – Глаза Хармона бегают. – По нашим сведениям, есть некто Реджинальд Комптон. И он хочет забрать поместье себе, а также активно интересуется домом на площади Королевы Анны, где сейчас проживаем мы с Джессикой.

На секунду Бентлей задумывается, пытаясь вспомнить, знал ли он такого человека, как Реджинальд Комптон. Но ни в документах он не встречал данной фамилии, ни в разговорах с высокопоставленными людьми. И оттого возмущение его доходит до крайней степени. Неизвестный хочет посягнуть на его собственность. Бентлей сжимает кулак.

– Что ж, я вычту проживание из вашей годовой премии.

– Премии? – Маркус переспрашивает, чтобы убедиться, что он не ослышался. – Но ведь у меня нет годовой премии.

– Теперь нет, – деловито отвечает Бентлей. – Так когда состоятся торги?

– В понедельник, с разрешения Короны. Торги будет проводить аукционный дом Сотбис.

Лорд Кеннет кивает, он серьёзно смотрит на Маркуса, пока все служащие конторы становятся свидетелями тяжёлого разговора.

– И, полагаю, если появится хотя бы один наследник или, скажем, хозяин поместья, торги отменяются?

– Полагаю, что так… – Хармон ищет опоры, рукой он вцепляется в край стола.

План созревает в голове сам собой. Бентлею всего лишь нужно заявить во всеуслышание о своём прибытии. Тогда он может рассчитывать на возвращение если не всего своего имущества, то хотя бы его части. Потом, конечно, ему нужно попросить аудиенции у короля и заполучить всё то, что принадлежит ему по праву.

– Соберите людей. Мы войдём в мои владения целым парадом. Подготовьте экипаж. Пошлите в каждый угол Лондона новость, что я вернулся. Пусть все знают.

– Но, сэр, – Маркус с удивлением поправляет на носу очки, – парадом? Мы можем созвать тех, кого получится, но вряд ли это будет больше двух сотен.

Двести человек. Ведь это даже не полк. А Кеннету хочется, чтобы красное море разлилось по улицам столицы, чтобы всё внимание было направлено исключительно на него, чтобы люди забыли обо всех своих проблемах, пока он мчится по улицам, как война заявляет о себе во всеуслышание. Что ж, двести солдат лучше, чем полное их отсутствие. И Бентлей, вздохнув, произносит:

– Хорошо, пусть будет двести человек. – Кеннет разворачивается к Валерии. Подходит к ней и понижает голос: – Мисс Валерия, я попрошу вас предстать перед общественностью спасённой от пиратов. Поддержите меня, сейчас нам это необходимо.

– Лорд Кеннет, но это же неправда… – одними губами произносит Валерия, позволяя себе нерешительно ухватить Бентлея за руку. – Я же… нас же спасли пираты.

– Если хотите быть в Лондоне успешным человеком, а не оказаться на виселице, придётся лгать, – так же тихо отзывается Кеннет. Другого варианта нет. Бентлей очень хорошо знает светское общество столицы. Здесь невозможно построить честную жизнь, и лгать приходится с малых лет.

Он смотрит в глаза Валерии.

– Пообещайте, что не бросите меня, – да Коста так крепко прижимается к Бентлею, что на неё даже странно косятся. Валерия понимает почему: Кеннета не было десять лет, а теперь он вернулся, да ещё и не один.

Бентлей кивает.

– Хорошо. Джентльмены, будьте готовы. И кажется, где-то здесь в конторе был мой парадный мундир. Велите готовить и приём по случаю моего возвращения.

Никто не обязан в конторе заниматься подобным, но Бентлей исправно платит, а за деньги можно помочь господину уверенно встать на обе ноги. Пока он отсутствовал, жалованье явно было неплохим, иначе ни Маркус, ни Питер не остались бы на своих местах.

– Лорд Кеннет, сэр, ваше состояние за десять лет немного… уменьшилось. Не думаю, что сейчас вы можете позволить себе такие траты, – откуда-то из угла доносится громкий голос.

Бентлей оглядывается и замечает мужчину, дописывающего на меловой доске стоимость всех имеющихся акций на рынке ценных бумаг на сегодняшний день. Чем-то новый банкир ему сразу не нравится. Быть может, тем фактом, что пытается рушить его планы совершенно неучтивым обращением.