По ту сторону фронта

Брынза быстрыми маленькими глазками оглядел комнату, потом, не спросив разрешения, прошел во вторую и, убедившись, что в квартире, кроме них двоих, никого нет, спросил:

– Обе ваши?

– Да, мои, – ответил Беляк, начиная приходить в себя. В душе он уже ругал себя за слабость и минутную растерянность.

– Замечательно! Скромно и уютно, по-холостяцки. Вы, Дмитрий Карпович, конечно, удивлены моему приходу?

– Да, удивлен немного, – ответил Беляк и подумал, что другого сейчас, пожалуй, и нельзя было сказать. – Прошу садиться.

Беляк зажег свечу в подсвечнике. Сели за стол. Освещенный свечою Брынза оказался еще более неприятным. Под глазами висели тяжелые мешки, лицо обрюзгшее, какого-то свинцового цвета, нос большой, мясистый, иссиня-багровый. «Выпить, видимо, не дурак», – подумал Беляк и спросил гостя:

– Чем могу служить?

– Видите ли, любезный Дмитрий Карпович, я буду с вами откровенен. Я в прятки играть не намерен.

Брынза показал явную осведомленность как о самом Беляке, так и о его служебных делах. Он польстил ему тем, что начальство и, в частности, заместитель бургомистра Чернявский о нем хорошего мнения. Но дело в том, что Беляк как местный человек, «абориген», – так именно и выразился Брынза, – хорошо знающий город и его округу, да к тому же и охотник, может принести еще больше пользы германскому командованию. В полной лояльности Беляка к существующему порядку он, Брынза, не сомневается, в противном случае он бы и не пришел.

Беляк начинал догадываться о цели визита. Это его успокоило окончательно, к нему вернулось обычное самообладание.

Догадки его вскоре подтвердились. После длинного предисловия Брынза предложил Беляку сотрудничать с гестапо, ссылаясь на собственный опыт, уже приобретенный им на этом поприще.

Беляк быстро оценил ситуацию и мысленно набросал для себя план действий.

– Я хочу знать, господин Брынза, от кого исходит инициатива облечь меня таким доверием? – спросил он гостя.

– Как от кого? – вопросом на вопрос ответил Брынза и сделал удивленное лицо. – Конечно, от меня.

– Кто еще знает о вашем намерении привлечь меня к такой секретной работе?

Брынза пригнулся к столу и сказал:

– Боже упаси! Никто, никто не знает и пока не должен знать.

– В таком случае я согласен, – спокойно сказал Беляк.

– А почему так, смею спросить? – поинтересовался Брынза. Ответ был уже продуман. Беляк объявил, что он не считает себя вполне подготовленным к такой серьезной роли и, пожалуй, не согласился бы принять предложение, если бы оно исходило не от самого Брынзы, а, допустим, от его начальства.

– Уж если работать, так работать, – сказал Беляк. – Начальство должно вначале получить какие-то результаты, а потом уже узнать, с кем за них надо расплачиваться. Я считаю, что лучше побыть в тени, поработать, а потом уже показаться на глаза начальству и сказать, кто ты таков. А вообще хорошо ему и вовсе не показываться. Я предпочитаю роль подпевалы, а уж вы как человек искушенный и умудренный опытом будьте запевалой.

Все это Брынзе понравилось.

– Вы знаете, Дмитрий Карпович, – произнес он, захлебываясь от радости, – у меня от этого разговора душа сразу просветлела, точно после исповеди.

– Еще одно непременное условие, – продолжал Беляк. – Я буду помогать вам не один, а со своими приятелями, людьми вполне надежными и очень нуждающимися.

– Сколько их? – спросил Брынза.

– Двое, – ответил Беляк.

– Замечательно! Просто великолепно! Лучшего я не мог ожидать, – восторгался Брынза.

Удовлетворенный результатами беседы, он разоткровенничался и за рюмкой самогона, предложенного Беляком, кое-что выболтал.

Оказалось, что его шеф, обер-лейтенант Бергер, особо доверенный работник гестапо и непревзойденный специалист по партизанским делам.

– Он очень отзывчивый человек, – расхваливал Брынза обер-лейтенанта, – и хотя весьма требователен, но денег не жалеет и за хорошие дела расплачивается щедро.

Брынза рассказал далее, что надеется съездить в Европу – в Германию и Францию. Эту поездку ему обещал устроить Бергер.

– Экскурсия, так сказать, – пояснил Брынза. – Неплохо прокатиться по свету, себя показать и людей посмотреть. Поедем вместе с женой.

Жена у Брынзы, по его словам, была молодая, двадцати пяти лет, в то время как ему пятьдесят два.

– Но жизни ее, – похвалялся Брынза, – может позавидовать любая княгиня. В доме у меня полнейшее благополучие, всегда полно гостей, и не хватает лишь птичьего молока. Теперь, надеюсь, и вы, Дмитрий Карпович, будете моим постоянным гостем?

Беляк молча поклонился в знак согласия.

Беседа затянулась допоздна. Условились снова встретиться завтра вечером. Беляк пообещал познакомить Брынзу со своими друзьями, а Брынза должен будет ввести всех в курс предстоящих дел.

Как и в предыдущие ночи, Беляк долго не мог заснуть, но теперь уже иные мысли беспокоили его.

Следующего дня вполне хватило для того, чтобы тщательно, во всех деталях, подготовиться к встрече. В подготовке принимали участие Микулич и Багров. Последнего Беляк привлек как человека, не живущего в городе, почти никому не известного и к тому же обладавшего внушительной внешностью и недюжинной силой.