По следам султанов и раджей

В этой поездке нас снова сопровождал лейтенант Шаукат. Перед выездом он вручил нам конверт с красивой визитной карточкой, на которой стояло имя полковника Хашими. В конверте мы нашли также короткое приглашение полковника на ужин, который должен был состояться сегодня в 18 часов 30 минут в его городском доме. С удовольствием мы приняли приглашение, времени у нас будет достаточно, наш поезд отходил только в половине десятого.

Мы попрощались с принцем, вручили ему в качестве подарка блюдо из чешского хрусталя и обещали при первой же возможности прислать глубокие хрустальные вазочки, для того чтобы в них во дворце могли подавать гостям воду для ополаскивания рук после еды. Мы также передали нашу искреннюю благодарность его брату эмиру, и черный лимузин увез нас на запад к слиянию пяти пенджабских рек.

Окна в машине мы оставили закрытыми. Дело в том, что когда температура воздуха выше температуры тела, то ветерок приносит не столько облегчение, сколько обжигает. Когда мы выезжали из дворца, термометр у ворот показывал 44 градуса по Цельсию, а теперь навстречу нам вдобавок дул горячий пустынный ветер лу. Мы совсем не удивились, когда перед нашим путешествием водитель Мустафа остановил машину у барф–ханы — подземного холодильника эмира — и положил в багажник лимузина несколько ящиков с кока–колой и длинными плитами льда. В дороге все это очень пригодится.

— Для поездки к нам вы выбрали все–таки неудачное время, — сожалел лейтенант. — В мае и июне здесь самая жара. Сегодня еще можно выдержать, а иногда лу дует так сильно, что не может быть и речи о том, чтобы находиться под открытым небом. Сюда лучше приезжать в июле или в августе, во время дождей. Муссоны приходят, правда, нерегулярно и сравнительно редко, но уж если тучи доходят до наших мест, то дождь льет здесь как из ведра и довольно долго. После дождей вся пустыня быстро расцветает и зеленеет молодой травой. На пастбища выгоняют скотину, и все вокруг радуется началу новой жизни.

Мы поинтересовались у нашего провожатого, можно ли воду тропических ливней как–то удержать, сохранять ее какое–то время, или же она без пользы стекает по руслам временных потоков.

— Большая часть воды стекает и приносит больше вреда, чем пользы, — терпеливо объяснял нам лейтенант. — Однако там, где местный рельеф позволяет, воду по специально вырытым каналам направляют в большие водоемы и искусственные озера — тоббы. Они — самое большое богатство кочевых племен. Каждое племя днем и ночью тщательно охраняет свое озеро, потому что его благополучие в значительной степени зависит от того, как долго удержится вода.

Машина остановилась возле попавшейся на нашем пути тоббы. Водоем не произвел на нас большого впечатления. Небольшое углубление, к которому с близлежащих дюн сбегали малозаметные овражки. В это время года они совершенно сухи и сливаются с окружающей местностью. Берега тоббы заросли колючим кустарником и боярышником, здесь же паслись одинокие верблюды. Интересно, кому они принадлежали и откуда пришли сюда?

Лейтенант был уверен, что за ними кто–то здесь присматривал. Верблюды — самое ценное имущество кочевников. На верблюдах они ездят верхом и перевозят скудный скарб, из шерсти этих животных вяжут теплую одежду. Кроме верблюдов кочевники разводят овец, коз и коров. Иногда они, правда, охотятся на степных зверей, и тем не менее в первую очередь они пастухи.

Сегодняшние обитатели этих мест принадлежат к белуджам. Их насчитывается около 50 тысяч, и они разделены на большое количество отдельных племен. Эти люди живут в круглых остроконечных юртах, которые ставят из прутьев и соломы в местах своих временных стоянок.

— Если хотите, можем заглянуть в такую юрту, — предложил нам лейтенант и тут же предупредил, что даже он не всегда может договориться с кочевниками. Люди они, конечно, простые и сердечные, однако во всех отношениях отсталые. Говорят они на восточнобелуджских диалектах и с местными жителями почти не поддерживают отношений. В город приходят преимущественно лишь вожди их племен. Там они продают верблюжью кожу или овечий сыр и покупают для всего племени хлеб, тростниковый сахар, масло, соль и все необходимое для скромного существования в пустыне.

К сожалению, у нас не было достаточно времени, чтобы искать белуджский табор, и мы вынуждены отказаться от встречи с кочевниками. И без того мы должны были спешить, чтобы вовремя добраться до главной магистрали на Карачи, а по ней — до панджнадской плотины.

Панджнад — это название не просто отдельной реки, а общего течения вод пяти пенджабских рек: его длина более 90 километров. В переводе с санскрита «Панджнад» значит то же, что и «Пенджаб» в переводе с урду и персидского, — «Пятиречье».