По следам невыученных уроков

-Где-то здесь, - пожимала плечами, продолжая разглядывать мальчишку. На вид ему было лет пятнадцать, чрезмерно худой и лохматый, явно давно нестриженный, на губе виднелась едва затянувшаяся болячка - наверняка след он чьего-то кулака. Одет был в тёмную потасканную толстовку с капюшоном и не менее старые и потёртые джинсы.

-А ты… - неуверенно, начала я, но парень не стал дожидаться, пока я сформулирую свою мысль, развернулся и вышел из кухни.

Я растерянно хмурилась, всматриваясь в удаляющуюся спину, всё больше убеждаясь в том, что точно где-то видела его. Причём, со спины… Обрывки воспоминаний никак не желали складываться в картинку, и я решила уже напрямую обо всём расспросить незваного гостя. Хотя почему незваного? Скорее я подходила на эту роль, а мальчишка, что вполне вероятно, тут жил… ну или часто бывал.

С такими мыслями я последовала за ним и лишь в прихожей поняла, что парень словно испарился, его нигде не было. Сунув ноги в первые попавшиеся тапки, я вышла в сени - тут тоже было пусто и пахло землёй.

На улице также никого не нашлось, если не считать огромного пса, скучающего на привязи. Я покрутилась на месте и не придумала ничего лучше, чем выскочить за ворота. Здесь оказалось чуть повеселее, появились редкие прохожие, а также гордо промаршировавшие мимо меня гуси, по-деловому раскачивающие своими жопками. И тут же получила укол совести: я вот свою лохматую жирную «жопку» кинула на попечение родителям. Интересно, как там Филька? Скучает по мне? Надо скорее возвращаться домой и забирать кота, а то такими темпами папа с мамой обвинят меня в безрассудности и лишат родительских, то есть кошачьих прав.

Я уже отправилась обратно, отворив дверцу железных ворот, как где-то вдали раздался знакомый монотонно-глухой звук.

“Железная дорога”, - непроизвольно отметило сознание. А потом и вовсе заключило: “Электричка”.

Воспоминания с новой силой зашевелились в голове, связывая между собой отдельные факты. Пазл наконец-то сложился. Земля словно поплыла под ногами, и задохнувшаяся от возмущения я на всех парах поскакала в дом с одной лишь целью - придушить Савицкого.

***

Когда я ворвалась в комнату, Пашка уже сидел на постели, приподнявшись на локтях и, завидев меня, лениво заулыбался.

-Привет…

-Ты! - перебила Свицкого, ткнув пальцем в направлении его голой груди. - Манипулятор несчастный! Ты…

Нужных слов никак не находилось, настолько сильным было моё возмущение. Только и могла, что стоять и подобно рыбе щёлкать ртом.

Пашка нахмурился, всё же признав, что я не шучу. Слегка свёл брови и уже полностью сел на диване.

-Ксюш, что случилось?

-Ты случился! - прорычала я. - Это всё твоих рук дело!

И, не удержав в себе всех эмоций, не придумала ничего лучше, чем толкнуть эту скотину в грудь, при этом собирая все обвинения, что попадали мне на язык. Раз, два… На третий капитану это надоело, и, перехватив мою руку, он откинулся назад, повалил меня вслед за собой на диван и, не давая мне очухаться, мощным рывком перевернулся на бок, нависнув надо мной.

-Да ты можешь нормально объяснить, - рыкнул он, должно быть, уставший от моей бабской истерики.

Я невольно всхлипнула и пожаловалась:

-Ты мне всё это время врал.

Савицкий замер, сделавшись мрачным в один момент.

-Ксюш… - повторил он осторожно моё имя. - Я могу всё объяснить…

-Что?! Что опять всё подстроил? Что подговорил этого мальчишку украсть мой рюкзак, чтобы выставить себя этаким гусаром?!

Его глаза округлились, и он удивлённо уставился на меня. Капитан тряхнул головой, после чего всю мрачность с его лица как водой смыло:

-Какой мальчишка?

-Тот, с электрички. Мы с ним с утра на кухне встретились…

-Он здесь?! - чуть ли не вскрикнул Савицкий, резко отрываясь от меня.

-Ну да, где-то здесь бродит…

Впрочем, последнее я говорила в пустоту, потому что Павел уже успел выскочить из комнаты, как и был, в одних трусах.

Глава 20

Я решительно ничего не понимала. Так идеально сложившаяся картинка вдруг разлетелась в клочья. А никакой ясности мне не дали.

Ещё какое-то время шокированно пролежала на диване, перебирая в голове детали нашего разговора, и чем дольше я это делала, тем меньше мне нравилось происходящее. Потому что как ни крути, но Пашкины тайны опять лезли наружу, а я бы искренне хотела если уж не знать точно, то хотя бы догадываться, что тут происходит.

Какое-то время ушло на переодевание: сменила чужой свитер на свой болотный комбез, который надевала в первый день. Вся одежда была уже порядком измята, но в чужих вещах я теряла остатки всякой уверенности. И только после этого вышла из вынужденного убежища.