По следам М.Р.

— Нас так дразнили. Тех, кто немцев агитировал. Пропаганда среди войск противника. Чего только не изобретали: радиомашины, радиосамолеты, и просто — с рупором в нейтральную полосу. Если немецких офицеров рядом не было, фрицы слушали хорошо. Ну, а окажется поблизости начальство, такая пойдет стрельба, еле ноги унесешь.

И с листовками хлопот было много. Сперва — закладывали в пустые снаряды, потом один техник с Кировского завода изобрел агитминомет. Взял кусок старой трубы, приварил к чугунной доске, ввинтил боек и — пошло!

Но самое интересное — это змеи, бумажные змеи. Их для нас делали школьники из Дворца пионеров. Как-то я принимал у них заказ, так целый отряд вышел меня инструктировать: как запускать змей, да как к нему листовки привязывать и что сделать, чтобы они разлетались прямо над немецкими траншеями.

Ребята переглянулись: как учитель разговорился! Вот что значит фронтовые воспоминания!

* * *

Оля, видно, позабыла, а у Геньки календарь всегда перед глазами. Сегодняшнее число взято в рамку. Да он и так помнит!

На перемене Генька разыскал Филимоныча и сердито объявил:

— Уже!

— Что — уже?

— Месяц уже прошел.

Учитель поднял брови.

— Сегодня ровно месяц, — пояснил Генька. — Ну, как мы были в РЖО. Так я и чуял — надул Брюхан.

Филимоныч нахмурился.

— Предлагаю, — сказал Генька, — нагрянуть к нему снова. Состав делегации — прежний…

— Не надо, — Филимоныч сдвинул брови. — Я сам. Позвоню. А ты — иди… Иди…

«Без меня хочет, — думал Генька, возвращаясь в класс. — А жаль! Интересно бы послушать, как он этому эржеушнику врежет между глаз!»

Генька уже знал: Филимоныч редко взрывается, но если его довести — ух, какой!..

Похоже, что и сейчас он «готов». Вон желваки — таи и катаются.

* * *

После уроков Генька не удержался и спросил Филимоныча.

— Ну, как?

— Поговорили…

— И что?

— Обещал! Через три недели…

Генька глянул на Филимоныча. Глаза у того были колючие. И желваки по-прежнему перекатывались на скулах.

«Еще не остыл, — подумал Генька. — Наверно, горячий был разговорчик».

И больше не лез с вопросами.

Глава XII ТАИНСТВЕННАЯ БАНДЕРОЛЬ

Николай Филимонович поставил щетку в угол, еще раз обвел взглядом комнату и невесело усмехнулся: «У бобыля изба пуста, да чиста».

Сел и задумался:

«Что за срочность у генерала? Стряслось что-нибудь?»

Генерал прибыл минута в минуту.

У Николая Филимоновича он был впервые. Оглядел огромный стол, одобрительно крякнул;

— Ого! Капитальное строение!

Положил на стол папку. Модную кожаную. По бокам — застежки «молнии», спереди — золоченые замочки, а сверху — широкий клапан с блестящей кнопкой.

Николай Филимонович вспомнил, как сверкала когда-то на генерале щегольская офицерская амуниция — скрипучие ремни, вишнево-коричневая полевая сумка, планшет. И от новенькой папки шел точно такой же аппетитный запах дорогой, добротно выделанной кожи.

— Есть новости, — сказал генерал.

Тон был такой — учитель насторожился.

Генерал вынул из папки книгу. Строгая серая обложка, крупный шрифт заглавия: «Контрбатарейная борьба». И помельче: «Из опыта Западного фронта».

— Вам знакомо это издание?

Учитель вытащил из длинного узкого ящика продолговатую карточку.

— Видел заметку в «Книжной летописи». — И, указав на зеленую полоску в углу карточки, объяснил: — Намечено для просмотра. Но… еще не успел. Книжка ведь вышла всего месяц назад. А что, интересно?

Вместо ответа генерал раскрыл книгу. Снимок — «Большая Берта», почти такая же, как на вырезке из старого «Огонька».

— Откуда? — Николай Филимонович потянулся к книге, но генерал прикрыл ее маленькой твердой рукой.

— Погодите. Сперва послушайте.

Оказывается, накануне генералу принесли бандероль. Из Борисоглебска. Ни родных, ни знакомых у генерала там не было, но почта уже приучила его к неожиданностям. Каждое лето, например, доставляют круглый пакет с надписью: «Не кантовать!» Это один отставной майор в пасечники определился и теперь рассылает мед однополчанам.

А тут — книга. Фамилия автора — знакомая. Не очень, но знакомая. Коротюк. Павел Федорович Коротюк. В предисловии сказано — бывший командир артбригады. Генерал вспомнил: они под Веной или, кажется, под Будапештом в один корпус попали. Видно, Коротюк не забыл фронтового соседа и прислал свой труд. Вот оно — авторское тщеславие!

На титуле — несколько теплых слов, как положено. «Уважаемому… на память…» и подпись — Коротюк.

— Заглянул я в оглавление, — продолжал генерал, — и сразу… Вот, полюбуйтесь! — он передал книгу вконец истомившемуся учителю.

— «Борьба с «Большой Бертой», — прочел вслух название главы Николай Филимонович. Быстро раскрыл нужную страницу. Глаза его забегали по строчкам. — «В августе «Большая Берта» неожиданно появилась на Западном фронте…», «Маскировка…», «Огонь на подавление»… «Воздушная разведка…». Ага, вот: «Седьмого сентября «Большая Берта» была накрыта огнем тяжелых батарей. Немецкая мортира больше не проявляла активности… выведена из строя».

— Теперь все ясно?! — подвел итог генерал. — Пушку просто перебазировали — от нас к ним. Вот какая простая разгадка всей вашей таинственной истории!

* * *