По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Быстролетный очерк деятельности митрополита Филарета, последнего из крупных деятелей Сергиевой лавры, здесь настолько же уместен, как уместно было очертить деятельность келаря Авраамия Палицына. Забота мысли Сергиевой о пользе государства, а не только церкви, прямое участие его в нуждах народа и жизни людей, не только постом и молитвой, но и непосредственно, практической деятельностью, всегда были, как видно, и будут лозунгом птенцов Сергиевой обители. Вот почему так бесконечно важно исключительное значение основателя её, подписавшего духовное завещание Дмитрия Донского о престолонаследии и не останавливавшегося пред тем, чтобы закрыть служение в церквах нижегородских, если в видах жизненного дела ото представлялось необходимым. Не только церкви, но и государству служил Сергий — и как служил? Его примеру следовали его преемники, и вот почему можно, и должно, говорить о «государственном» значении, как его самого, так и основанной им обители: Палицын, Филарет — только продолжатели мысли Сергиевой, на расстоянии долгих двух веков один от другого. Какая преемственность!

Для дополнения сказанного уместно будет в заключение припомнить вещие слова Сергиевы, сказанные им пять веков назад Дмитрию Донскому, когда тот, по-видимому, сомневался в том: идти ли ему на Мамая, или нет.

«Тебе, господине княже, — говорил Сергий, — следует заботиться и крепко стоят за своих подданных и душу свой за них положить, и кровь свой пролить... но прежде, господине, пойди к ним с правдой и покорностью, как следует по твоему положению поклоняться Ордынскому царю. Ведь и Василий Великий утолил дарами нечестивого царя Юлиана... Если такие враги хотят от нас чести и славы — дадим им; если хотят злата и серебра — дадим и это; но за имя Христово, за веру православную нам подобает душу свой положить и кровь пролить!..»

И на этом основании загорелся Куликовский бой! И прав, бесконечно прав был св. Сергий: в православии, а не в чем ином жизнь России! Если бы допустить даже, что погибло все, все; если бы, после какого-нибудь великого, последнего боя, поникли долу, с поломанными мечами в руках, на дымящихся развалинах наших городов и весей, все князья русские, — но сохранилось в сердцах, оставшихся в живых из народа, православие, — Русская самодержавная земля зародилась бы на том же месте снова. Не быть никому иному на наших пажитях, кроме нас. Яснее и сердечнее, и притом гораздо раньше других, постиг эту правду св. Сергий, и вот объяснение тому исключительному поклонению, каким его у нас чествует народ: «Полюби святого Сергия (и пойми его, необходимо добавить) — он был русский в душе», и если справедливо сказал где-то Филарет, что «когда темнеет на дворе — усиливают свет в доме», то вспоминать о таких деятелях, каким был Сергий, значит усиливать этот внутренний свет.