По предварительному сговору

– Мансур Хучиев. Пятьдесят три года. Женат. Две дочери, живут в соседнем районе. До войны числился истопником в котельной. С начала девяностых, постоянной работы не имел. Поэтому регулярно выезжал в Грозный на заработки, подсобным рабочим на стройки и восстановление домов. С его слов в банду Дадашева попал по принуждению, в боевых действиях не участвовал. В основном выполнял хозяйственную работу. Дважды, с отрядом, переходил через границу в Грузию. В банде пробыл более года. Потом, с его слов, отпустили домой. Уже проживая легально, неоднократно оказывал помощь бандитам в поставке продуктов, передавал кое-какую информацию о местных жителях. Короче, конкретного ни чего рассказать не мог. Ссылаясь, что не помнит. Вину свою признал полностью.

– Интересно, – Костик внимательно слушал, не отвлекаясь от дороги. – А как на него вышли?

Кирилл по привычке пожал плечами.

– Тут самое удивительное. Сразу, после расправы над сторожем на базе отдыха, отцом Умара, Хучиева и еще одного из пособников задержали местные опера́. Сразу двоих. В один день. Официально у них появилась информация через агентуру. Но могу предположить, что не так все просто. Они чем-то были напуганы, по тому и сами решили явиться в милицию.

Костик задумался, затем хмыкнув, продолжил мысль Кирилла.

– Ты хочешь сказать, что они узнали, кто совершил убийство на базе отдыха? Тогда получается, они знали, что братья Барахоевы объявились в районе. И опасаясь за свои жизни и жизни родственников, при допросе, не проронили о них ни слова. Логично. А возможно они и встречались с ними. И те принуждали их к содействию и оказанию помощи. Непросто длительное время скрываться в горах. Нужна еда, связь, укрытие.… Вот это нам и потребуется сегодня выяснить.

Костик включил сигнал поворота автомобиля, и они выехали на трассу Моздок-Кизляр. Примерно через двадцать минут они подъехали к воротам исправительной колонии, расположенной при въезде в село Чернокозово.

На входе КПП ведущего к административному корпусу колонии их остановили бойцы спецназа. Проверили документы, расспросили к кому прибыли. Затем связавшись по телефону с оперативным отделом. Кирилл с Костиком еще полчаса стояли у ворот, пока к ним не вышел худой, небольшого роста капитан, с печальным выражением лица, представившийся Бисланом. Вместе они прошли к административному корпусу и поднялись в небольшой кабинет второго этажа.

– Мне позвонил вчера Умар. Предупредил о вашем приезде.

Капитан немного замялся.

– У нас не принято проводить оперативно-следственные мероприятия без предварительного согласования с нашим руководством. Тем более с сотрудниками ФСБ. Но я уговорил заместителя начальника колонии по оперативной работе, чтоб он подписал вам пропуска. Под мою личную ответственность. Поэтому при разговоре я лично буду присутствовать. Такие условия. Давайте ваши удостоверения.

Он их сейфа достал бланки пропусков, тщательно сверяясь и перепроверяя, заполнил их, вышел из кабинета. Вернувшись с повеселевшим лицом, протягивая пропуска, попросил:

– Табельное оружие и телефоны можно оставить в кабинете, я закрою в сейф. Так меньше будет вопросов на пропускном пункте.

Минуя многочисленные металлические решетки-калитки, оснащенные электромеханическими замками, предъявили пропуска и удостоверения, где контролер-прапорщик тщательно проверил соответствие прибывших посетителей с вклеенными фотографиями в удостоверениях, попросив выложить все имеющиеся при себе личные вещи и пройти через арочный металлодетектор. После всех процедур Кирилл с Константином, в сопровождении сопровождающего их капитана прошли на территорию колонии для лиц, отбывающих наказание.

Пройдя ускоренным шагом до ближайшего одноэтажного барака, они расположились в прохладной комнате, с маленьким зарешетчатым окошком, массивным столом и несколькими табуретами. Как только они разместились, в дверь постучались, и в кабинет вошел старый чеченец, не соответствующий своему возрасту, небольшого роста, в черной тюремной робе, белой небрежно пришитой биркой на левой груди. Он с волнением сжимал в руках головной убор, переводя взгляд с о́пера – «кума»73 на Кирилла и Константина. Старик присел на край табурета, на который указал ему капитан, продолжая теребить в руках головной убор.

Бислан заговорил на чеченском, иногда показывая рукой в их сторону, что Кириллу почему-то сразу не понравилось. Затем он перешел на русский.

– Он плохо понимает по-русски, а писать совсем не умеет. Я ему сказал, что вы из ФСБ. Хотите с ним пообщаться, задать кое-какие вопросы. Предупредил, что про разговор никому сообщать не следует, и вы обещали, что это ни как не повредит ему и его родственникам.

Костик приподнялся и показал удостоверение сотрудника ФСБ. Хучиев взглянув мельком в удостоверение, кивнул головой давая понять, что ему все ясно.