По осколкам разбитого мира

Абигайл — настоящая обезьянка. За двенадцать лет своего непростого детства — а у кого оно в Эпоху Слияния было простым? — она научилась ловко и быстро взбираться на деревья и скалы. Это и спасало ее жизнь тогда, когда Алексии не было рядом, как и кинжал отца, который та заставляла сестру плотно привязывать к телу каждую ночь — иногда во время Слияния вещи, не прилегающие к телу, испарялись бесследно. Увы… Иначе бы Алексия появлялась в Бездне со всеми необходимыми для выживания вещами. А так каждый день приходилось начинать с чистого листа.

Эбби проворно спустилась вниз. На мгновения Алексия увидела свежие царапины на ее ладонях, оставленные острыми краями скалы. Сердце вдруг кольнула острая тоска. Каждый божий день Алексия гадала, насколько далеко их раскинет друг от друга Метаморфоза, и успеет ли она найти Абигайл до того… как случится непоправимое. И каждый раз, когда сестер раскидывало в разные стороны, Эбби приходилось терпеливо ждать, когда Алексия отыщет ее в этом переменчивом мире. И гадать, кто найдет ее первой — сестра или очередная тварь из сонма обитающих в Бездне.

— Алексия! — Эбби бросилась сестре на шею.

Та легко ее подхватила. Прижала к себе хрупкое тельце с выступающими ребрышками. Безымянные Боги, как же она худа…

— Все в порядке, малышка. Я же обещала — где бы ты ни оказалась, я всегда тебя найду.

— Знаю, — отстранившись, серьезно кивнула Абигайл.

Она вообще улыбалась очень редко. Чаще всего ее лицо принимало задумчивое выражение, а в глазах плескалась рассеянность. Вдумчивая, сообразительная, Эбби обладала неутолимым любопытством — жаждой впитывать в себя все новое, любые странности и особенности обоих миров — и Бездны, и Альграссы. Вот только Бездна оставалась для нее слепым пятном — путешествовать по ней для юной Эбби было слишком опасно.

Возможно, Алексия слишком оберегала ее — многие дети в этом возрасте уже вовсю постигали магию и наряду со взрослыми боролись за свою жизнь. Но стоило ей только представить Эбби лицом к лицу с какой-нибудь тварью Бездны, и сердце тут же заходилось от страха. Несмотря на восьмилетнюю разницу в возрасте, они были очень близки. Алексия была готова ограждать Абигайл от опасности пусть даже всю ее жизнь, лишь бы только с сестрой ничего не случилось.

— Давай придумаем, где ты будешь меня ждать.

— Вон там, на скале, — тут же откликнулась сестренка. — Там высоко, здорово и вид красивый.

— Вид… на пустыню? — Алексия изогнула бровь.

— Там, вдалеке, руины. — Абигайл указала тоненькой ручкой на запад.

— Да, я знаю. Я направляюсь туда. Добуду еду и вернусь.

Эбби полезла наверх — прирожденная скалолазка, — но и Алексия от нее не отставала. Годы странствий по Бездне закалили ее. Как статуя в руках умелого мастера, по воле Безымянных Богов из неженки-леди она превратилась в охотницу и бойца.

Как только сестры оказались на вершине скального уступа, Алексия, не теряя времени даром, приступила к каждодневному ритуалу — принялась окружать Абигайл защитным барьером. Сплетала воздушные потоки воедино, придавая им твердость и несокрушимость камня. Единственную фляжку с водой, уцелевшую после Слияния, отвязала от тела и отдала сестре. На пару часов этого хватит.

Полупрозрачный барьер окружил Эбби как перевернутая чашка неведомых богов, куполом опустившаяся на темноволосую девочку с большими глазами, так похожую на фарфоровую куколку — копию Алексии в детстве.

— Прости, что придется снова тебя оставить, — виновато сказала она.

— Ничего, я все понимаю, — прошептала Абигайл, и все же в глазах ее зажегся страх.

— Ты будешь в полной безопасности, обещаю.

— Знаю, — ответила Эбби. Ветер трепал ее длинные волосы, серо-голубые глаза смотрели на сестру с затаенной тревогой.

Алексия знала, что ее терзает не страх перед неведомыми тварями Бездны — ведь от них она была надежно защищена, — а страх одиночества. Алексия снова оставляла Эбби, и это рвало ее душу на части, но… иначе не могла. Сама она вполне была способна продержаться двенадцать часов без еды, хотя уже была худа, как тростинка, но морить голодом младшую сестру…

К тому же, Алексия должна была каждый день совершать хотя бы маленький шаг в исследованиях Бездны… если хотела однажды отыскать в ней отца.

Глава третья

Шаги, раздавшиеся снаружи его клетки, были мягкими и тихими, но Джувенел услышал их. Он давно научился различать именно его шаги. Для этого у него было достаточно времени.

Джувенел резко поднялся на деревянной койке, вот уже несколько недель заменявшей ему уютную, мягкую постель — не хотел давать пришедшему возможности застать его врасплох. Встретился с глазами Тревора Таррела — Венетри и его личного мучителя и палача. В них промелькнула растерянность, вызванная резким движением Джувенела. И пусть она тут же пропала, этот краткий миг доставил ему мимолетное удовольствие.

В последние дни в его жизни удовольствий было так мало…