По осколкам

Мозг утверждает, что нужно ехать домой. Сердце – попробовать ещё раз поговорить. Мозг сильно проигрывает, тело подчиняется не ему. Покупаю два кофе с собой. Иду… как на эшафот! Нет, даже хуже. На эшафоте голову рубят лишь раз. Моя же слетает каждый. Дыхание сбивается.

Открой мне, пожалуйста, Дина.

Залетаю по лестнице.

Перехватываю стаканы одной рукой. Звоню.

– Сейчас! – слышу её голос за дверью. – Минуту!

Распахивает, не глядя. Тянет к двери коляску.

– Коляску помогите вынести… – замирает, подняв глаза.

И пока дверь перед моим носом не захлопнулась, я перехватываю её и захожу. Закрываю.

– Доброе утро, Дин. Кого ждала?

Молчит растерянно. Алиса в слинге. Маленькие пальчики крутят пуговицу на рубашке Дины. С любопытством меня разглядывает. Дина на автомате закрывает её от меня руками.

В дверь звонят.

– Кто это?

– Такси.

Открываю.

– Вызов отменяется, – даю купюру водителю, видимо, поднявшемуся за багажом. – Извините.

Захлопываю дверь.

– Я сам отвезу, ладно? Детское кресло я установил.

Протягиваю ей один стакан кофе. И тут же с сомнением отдёргиваю руку. А если она кормит? Она курила вчера…

– Дин… Ты кормишь Алису грудью?

– Пошёл к черту, Арсенин, – оживает она. – Это тебя не касается.

Скинув кроссовки, проходит внутрь квартиры, унося дочку.

Иду следом.

– Так, Арсенин, – глубоко вздыхает она, не глядя на меня. – Сейчас мы один раз поговорим с тобой, и ты оставишь меня в покое. Договорились?

– М. Давай попробуем.

– Говори.

И всё вылетает из моей головы! Я так долго ждал, чтобы она захотела выслушать меня. Месяцами разговаривал с ней в своей голове. Подбирал слова, объяснения, извинения, клятвы, и вот сейчас, когда кляп из моего рта вынут, у меня нет ни одного слова.

– Мне столько сказать тебе нужно.

– Я тороплюсь. Лаконичнее, в двух словах, – не глядя в мою сторону.

– В двух словах? – опускаю глаза. – Мне очень больно, Дин.

Не то говорю!

– Это твои проблемы.

– Я люблю тебя.

И это не то!

– И это тоже твои.

– Ладно, – киваю я, проглатывая ком в горле. – Дин, Алиса и моя дочь тоже. Я хочу иметь возможность быть отцом.

– Мне очень жаль, что именно ты её биологический отец. Но я найду для неё другого. Хорошего отца. Для которого будем приоритетом мы, а не пьянки, наркотики и тёлки.

– Не было тёлок. Наркота, да. Моя ошибка. Я осознал. И я буду хорошим отцом!

– Ты… Ты чуть нас обоих не уничтожил из-за своей похоти.

– Какой, к чёрту, похоти?! – взрываюсь я, подскакивая на ноги.

– Не ори здесь. Алиса итак тебя боится.

Сжимаю челюсти, садясь обратно в кресло. Внутри всё кипит.

Алиса смотрит на меня настороженно, пытаясь выбраться из рук Дины.

– Отпусти её, пожалуйста. Пусть поиграет.

Дина спускает дочку на пол, снимает ботиночки.

И мы молча наблюдаем за тем, как она ползает по полу, стягивает детские книжки с дивана… открывает их своими маленькими пальчиками… Время от времени поглядывая то на меня, то на Дину.

– Пойдём на кухню. Пожалуйста.

На подоконнике тонкие женские сигареты. Дина достаёт одну. И я прикуриваю тоже. Мы стоим у окна напротив друг друга.

– Чего тебе надо, Арс?

– Поговорить…

– Говори.

– Прости мне моё помешательство. Этот кокаин. Никогда я больше к нему не прикоснусь. Никогда.

– Очень за тебя рада, – равнодушно. – Ещё что-то?

– Да!! Я очень виноват в том, что накалил обстановку своими гулянками, когда ты была беременна. Мне казалось, что это важно для бизнеса. Все эти связи. Я ошибался и виноват в этом ОЧЕНЬ. Да – алкоголь был. Да – наркота. Но я никогда, никогда, слышишь? Я не прикасался к другим женщинам! Я чист в этом.

– Всё?

– Нет!! Тогда, на Костином дне рождения, я пережрал наркоты. Я даже ходить не мог сам. Как я оказался с этой тёлкой в одной кровати, не представляю! Я видел её первый раз в жизни! Клянусь! Чем хочешь!

– Хм… – злая ухмылка. – Это какой-то особенный спич, который принято говорить, когда жена застаёт мужа в постели с другой женщиной? Молодец. Воспроизвёл дословно и очень убедительно. Мне нужно поаплодировать сейчас? А ещё какие-то варианты есть? Этот уже даже в мыльных операх зае*ал.

– Дин… – от возмущения теряю дар речи. – Почему ты не веришь мне?

Я никогда ей не врал! Никогда!! Всегда был открыт весь до основания!

Закрыв глаза, она начинает надорванно, истерично смеяться и с болезненным стоном замолкает.

– Я готов сесть на детектор и ответить за каждый момент, бл*ть!

– Пошёл вон, Арсенин.

– Я не всё сказал.

– Окей. Продолжай.

– Дальше, Дина… Дальше мне было страшно и больно. Не меньше, чем тебе, слышишь?! Очень страшно было, – сглатываю я, вспоминая. – Я тоже был один. Беспомощность, сука!! Беспомощность и… Я не понимал, что происходит у вас. Врачи почти ничего не говорили. Ты же запретила. Сказала, что я – не отец. Я только знал, что всё плохо!! А за что?! За тёлку ту? Тогда это несправедливо. Не трогал я её! Х*р знает, как она упала туда! За то, что поехал на этот е*учий день рождения? Виноват!! За то, что не почувствовал грань – тоже виноват!! Но это же несоразмерно, Дин!

– Всё?