По ошибке (СИ)

Но, наверное, этим и прекрасны книги и фильмы, идеализирующие любовь. Вспомнить хотя бы „Ромео и Джульетту“. Их история до сих пор популярна и актуальна. Ее по сей день ставят на сценах всего мира, снимают по ней фильмы и сочиняют стихи. Но, если задуматься… Джульетте было тринадцать на момент смерти, а Ромео — пятнадцать. Только задумайтесь на мгновение, что было бы, если бы их история не закончилась так печально? Они бы выросли и поняли, что в мире существует не только чистая и невинная детская любовь. Джульетту начал бы раздражать характер Ромео, а Ромео после рождения пятого ребенка начал бы заглядываться на других барышень. В конечном итоге, они бы возненавидели друг друга, а их история затерялась бы в веках. В этом и заключается главный секрет „Ромео и Джульетты“ — в его краткости. Шекспир „убил“ своих героев, увековечив в умах людей именно тот краткий миг, когда они любили друг друга и верили в то, что любят. И несмотря на то, что Джульетте было тринадцать, а Ромео — пятнадцать, разве кто-нибудь вспоминает об этом, слыша эти имена?

Нет. Все вспоминают кинжал и яд, унесший две любящие души. А об их истории до сих пор говорят:

„Нет повести печальнее на свете…“

Наверное, мысль этой статьи затерялась где-то в ворохе моих рассуждений. А, возможно, я просто пытаюсь так разобраться в себе. Кто знает… Возможно, за размышлениями о глупой детской любви я смогу понять, что любовь значит лично для меня и, наконец, понять, стоит ли мне продолжать жить в своих фантазиях или позволить „яду и кинжалу“ увековечить мою историю?»

© Люси Хартфилия. „NY’s Mistakes“

***

— …и, думаю, что после той репетиции, я никогда больше не смогу носить красное! — рассмеялась Дженни.

Время уже подходило к трем часам, когда Люси задала свой последний вопрос и уставшие от долгого интервью Нацу и Дженни расслабленно допивали пятую кружку кофе, заедая принесенными Миллианой конфетами с нугой. Люси удовлетворенно поставила в блокноте точку, выключив диктофон. Интервью выдалось объемным и информативным, и Хартфилия уже представляла несколько бессонных ночей, проведенных за обработкой полученной информации. Но в то же время во всем теле ощущался знакомый азарт от проделанной работы, который достигнет своего пика, когда она откроет новый выпуск журнала и прочтет готовую статью с блестящих страниц глянца.

— На этом можно закончить. Благодарю за интервью и, надеюсь, что не потратила слишком много вашего времени.

Дженни встала, закинув на плечо сумочку.

— Дорогая, у нас был небольшой выбор. Либо приятная компания с тобой, либо в миллионный раз слышать „не так“ от Клайва! — девушка тут же наигранно испуганно прикрыла рот рукой. — Только не заноси это в интервью! Для всех он милый пушистый котик.

Люси кивнула, последовав примеру Дженни и встав со своего места. В голове с начала интервью крутилась одна мысль, которая не давала ей покоя и сейчас, когда Нацу накидывал на плечи шарф, она как никогда поняла, что это был ее момент „перекрестка“. Сейчас или никогда.

— Только потому, что об этом просишь ты, я промолчу, — рассеяно проговорила Люси, следя за тем, как Нацу застегивал пуговицы на пальто.

Дженни смерила обоих странным взглядом, вдруг, будто что-то вспомнив, кинув взгляд на наручные часы, и неожиданно (и даже как-то наигранно) вскрикнула.

— Черт, извините, ребята, но я обещала… Одному своему другу, что мы встретимся в половину четвертого. И я уже чертовски сильно опаздываю, поэтому… В общем, я побежала.