На холодном мраморе лежала толстая шапка снега. Нацу наклонился вперед, положив на снег алые бутоны пионов, рядом с уже лежавшими венками из ярко-синих васильков (от мамы), белых тюльпанов (от Фуллбастеров) и других неизвестных ему цветов от людей, чьи фамилии он слышал вскользь.
Глаза зажгли слезы. Холодный мрамор под подушечками пальцев дарил тепло, которое сейчас не могло подарить ничто, и он сжимал его изо всех сил, так и не разогнувшись, невидящим взглядом смотря на острые лепестки васильков. Цветов, которые когда-то отец впервые подарил маме. Нацу судорожно вдохнул. Ему казалось, что как только он выпрямится, он уже не сможет сдерживаться, и все те маски, все его фальшивые улыбки и нарочито беззаботный тон… все это разлетится к чертям. Он не сможет сдержать слез. И он не сможет сдержать ту ноющую боль под самым сердцем. Он вообще больше ничего не сможет.
Ладонь Люси, та самая, которая была для него непосильным грузом, крепко сжала его плечо, и маленький цветок лаванды лег поверх его пионов.
Она молчала, и ее молчание было красноречивей слов.
Нацу выпрямился. На его губах играла улыбка, и в последний раз проведя по холодному мрамору пальцами, он развернулся, подняв голову наверх. Небо было затянуто тонкой серой вуалью облаков. Скоро передавали снег.
— Ты в порядке? — осторожно спросила Люси, убрав руку с его плеча.
— Конечно, — спокойно проговорил он, позволяя фальшивой улыбке растянуться шире. — Сразу стало легче, — ложь. — Мне действительно нужно было приехать сюда, чтобы, наконец, — Нацу бросил короткий взгляд на могильную плиту, впитывая в себя этот образ — белоснежного мрамора, сливающегося с нетронутым снегом и черными, ярким контрастом выделяющимися буквами, — попрощаться.
Он встретился с Люси взглядом, внимательным и испытующим, и он не отводил глаз, выдерживая этот зрительный контакт. У Люси на ресницах были несколько снежинок, а в ее темно-коричневых глазах можно было увидеть янтарные крапинки, у самого зрачка. Люси отвернулась, и он надеялся, что она поверила его спектаклю.
Какой был парадокс. Человек, который всю жизнь говорил ей доверять людям и быть честной… врал ей самой. Нацу было тошно от самого себя. Но, направляясь к выходу с кладбища, Нацу с обреченностью осознал, что следовать советам не всегда было также легко, как и давать их.
В этом была правда его жизни.
***
К: Тег #драконынесгорают на первом месте в мировых.
[прикреплено 1 изображение]
Заметим, что акцию поддержали не только фанаты Нацу Драгнила, но и другие медийные личности, которые высказали слова сочувствия и поддержки в это тяжелое для него время.
Модель Флер Колонна уже запустила петицию, чтобы роль Кристиана вновь вернулась Нацу (ссылка: http//petitions.com/122355). Ее подписали уже 225 тысяч человек.
Как уже сообщалось ранее, от Нацу никаких заявлений не поступало. Верим, что он в порядке, и близкие люди и поддержка фанатов не позволят ему опустить руки.
#драконынесгорают
М: Я так переживаю за него! Отец умер, так еще и премьера всей его жизни была сорвана. Это просто ужасно! Надеюсь, он видит всю эту поддержку, которую ему посылают любящие его фанаты! Мы ведь семья! #драконынесгорают
Л: Во всей этой ситуации меня бесят «критики», которые считают, что смерть отца не является уважительной причиной для срыва! Бесчувственные козлы
Ф: Новый Кристиан в подметки Нацу не годится! >_<
Д: Я была на премьере, и постановка была просто нереальной! Но уже во втором акте стало понятно, что что-то случилось… Очень переживаю за Нацу! #драконынесгорают
Е: Люди, вы видели новую статью от гнилого яблока, именуемого себя «The Big Apple»?
К: Это та статья, в которой они отказались от всех своих прошлых слов? Говорят, их информатор слился.
М: Где-то слышала, что информатором была менеджер Нацу.
К:
М:
Ф: Воу-воу-воу, люди, так значит вся эта ахинея с Нацу и Люси правда? Они что реально вместе?
Л:
Ф:
К: Человек в шоке
Д: #драконынесгорают: D
***
— Все не так ужасно, как ты думаешь, — заметила Лис, медленно проматывая на Макбуке страницу какой-то статьи. — По крайней мере, 60% всех откликов положительные.
— А из этих 60-ти 90% написаны в духе «у него умер отец, давайте пожалеем его», — сказал Нацу, подавая девушке кружку с горячим латте. Себе же он сделал крепкий коретто с двойной порцией коньяка. Аромат кофе заглушал запах алкоголя. То, что и было нужно. — Лис, меня не нужно успокаивать. Я не парюсь по этому поводу, и на все это мне откровенно плевать, — ложь.
Лисанна посмотрела на него из-за крышки макбука. В ее взгляде не было ни капли доверия к его словам.
— Я знаю тебя двадцать лет, Нацу Драгнил. И я знаю, каким ты скрытным говнюком иногда можешь быть.
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное