Женщина, покидающая на время зинану и отправляющаяся в город, должна быть всегда укрыта от взглядов прохожих. На улицах Хайдарабада, особенно в его старой части, встречаются странные существа. Они одеты в длинные балахоны. Их лица закрыты масками с прорезями для глаз. Одеяние чем-то напоминает ку-клукс-клановское. Это — буркха. По ней можно сразу определить женщину, строго соблюдающую «парду». По городу катят велорикши. Верх тележки некоторых из них поднят и спущена занавеска. За занавеской сидит мусульманка. Рикша останавливается около магазина. Женщина приехала за покупками. Она не входит в магазин, а остается в тележке. Хозяин выскакивает из-за прилавка и ведет переговоры с женщиной. Через несколько минут лавочник выносит кусок ткани. Мелькает рука — ткань исчезает. Потом снова появляется. Не понравилась. Хозяин несет новую ткань. И так несколько раз подряд. Потом покупательница торгуется, и, наконец, взмокший лавочник укладывает в повозку покупки. Рикша нажимает на педали.
Женщина, соблюдающая «парду» и не имеющая слуг, покупает все сама. Такие сцены повторяются ежедневно повсюду: на фруктовом базаре, в ювелирных магазинах, около груд лежащих на земле овощей, даже в книжных лавках. Приглушенный голос из-за занавески, затем рука, проверяющая добротность товара, и снова только голос. Конечно, можно в щелку поглядеть и на улицу, и на снующих вокруг людей. Но разве можно увидеть весь мир в щелку?
Ездят с занавеской не только рикши, но и тонги и даже автомобили. Такая занавеска есть и во многих кинотеатрах города. За ней — специальные места для женщин. Во время демонстрации фильмов занавеска поднимается и вновь опускается в антракте. Однажды я была на вечере, где выступили со стихами местные хайдарабадские поэты. В зале и на сцене сидели мужчины. Было и несколько женщин. Случайно мой взгляд упал на один из углов зала. Он был отгорожен широким занавесом, оттуда доносились голоса и смех. Оказывается, послушать поэтов пришли и соблюдающие «парду». Для них и устроили этот угол.
Как-то в одной мусульманской семье меня попросили рассказать о Советском Союзе. Дом был большой. Пришло много родственников и друзей хозяина — не меньше ста человек. Широкая вторая дверь просторной комнаты была завешена. Хозяин провел меня за занавеску и сказал: «Здесь наши женщины, они тоже хотят вас послушать». У двери на полу расположилось не менее сорока женщин. Они не посмели показаться на глаза своим родственникам-мужчинам.
Но бывает так, что занавеску повесить негде. Однако из положения выходят.
В декабре в Хайдарабаде открывается ежегодная промышленная выставка. Она длится месяца два и по существу превращается в своеобразный увеселительный центр города. На выставке работают кафе, магазины, множество забавных аттракционов. Вечером хайдарабадцы приходят туда погулять и развлечься. Допоздна горят веселые огни. Тем, кто соблюдает «парду», тоже хочется побывать на выставке. И тогда объявляют «женский день». Ни один мужчина, кроме служащих, проникнуть туда не может. Женщины берут с собой детей, еду, подстилки для сидения и оккупируют территорию выставки. В такой день там не протолкнешься, а от невообразимого шума начинает трещать голова.
Присутствие женщин в кинотеатрах, на выставках и в собраниях свидетельствует о том, что обычай «парды» слабеет. Соблюдающие «парду» уже выходят за пределы зинаны. Правда, осторожно и робко, стараясь, сколько позволяют условия, спрятаться за занавеску. Но тем не менее выходят. Еще до недавнего времени в аудиториях Османского университета были специально отгороженные места с отдельными входами для девушек. Теперь и юноши и девушки занимаются в общих аудиториях. Однако старые привычки и традиции еще сильны. Поэтому девушки стараются держаться вместе и садятся на отдельные ряды. Но шаг вперед уже сделан:
Весьма строго, в ортодоксальной его форме обычай «парды» бытует только среди наиболее отсталой части мусульманского населения Хайдарабада — бывшей княжеской аристократии и забитых нуждой малограмотных горожан.
Индусские женщины «парду» не соблюдают. Они всегда были более свободны, нежели их сестры-мусульманки. Но ряд ограничений существует и для них. Считается, например, зазорным появиться вечером на улице без сопровождающего или одной путешествовать в поезде. До сих пор в городских автобусах сохранились специальные места для женщин. Женщина не сядет рядом с чужим мужчиной. Если все места для женщин заняты, а есть свободные общие, женщина будет стоять. В поездах есть отдельные купе для женщин. И не только в первом классе, но и в третьем.
Женщина часто не имеет своей фамилии. Обычно после ее имени стоят унизительные слова «на попечении». Девушка пишет свое имя, затем «на попечении» и имя и фамилию отца. У замужней женщины после слов «на попечении» следует имя ее мужа. Эта надоедливая формула каждый раз подчеркивает, что женщина не самостоятельна, ее должен, кто-то опекать.