По дорогам тьмы II

— Почему? «Скоро» — это когда? И как ты обойдешь прямой запрет на передачу данных? — спросил и получил мгновенный, пусть и немного пространный отклик, отнюдь не по порядку заданных вопросов. Вывод? Вывод простой, как можно четче и последовательно формулировать смыслы, не допуская двояких толкований.

— Его мне и не нужно обходить. В течение суток я, как и любой глава, оказавшийся за пределами поселения неуязвим. На меня не действует химия, наркотики и я не чувствую боль. Но главное, попав даже под ментальный контроль, не могу осуществлять управление поселком, — теперь стала понятна ехидная и торжествующая усмешка, когда запретил отдавать ему какие-либо команды, как и связываться со своими людьми.

— Далее, через три часа отсутствия главного любого поселения в нем, к чему приравниваются только форпосты и материнская подконтрольная территория, автоматически активируется квест «Спасательная операция» для всех горожан. Он носит высший приоритет. Любой житель Коги должен бросить все дела, и поспешить на выручку. Обязательно, иначе сдохнет в корчах. Более того, если умру я, как бы ни хотелось некоторым, они на выходе получат горстку разрозненных жилых модулей. Страховка такая от переворотов. Поэтому тебя и твоих бомжей, — кивнул куда-то за спину тот, подразумевая бывших рабов, — Девяносто шесть оставшихся от клана человек раскатают в блин. Тонкий-тонкий. И защита индивидуальных модулей не станет для них препятствием.

Понятно, он не думал, что я взял под контроль сам репликатор.

Дальнейший допрос оказался не прост из-за количества вопросов, уклончивых, пусть и честных ответов, но вышел продуктивным. Начал спрашивать с самого начала, время имелось.

Как оказалось, радикальным самураям не просто повезло, их удача облобызала на самом старте. До участия в проекте «Возрождение» основной костяк был знаком между собой. Практически все даже не млели от японской культуры, точнее от того, что они под ней понимали, а принимали пылающими сердцами всю ее суть. Чаще всего их скрижалями служили детища Голливуда и поделки развлекательной японской индустрии. Учитывая флер инаковости чужих традиций и обычаев, помноженный на отсутствие критического мышления у реципиентов, те находили в каждом слове рисованных героев сотни и тысячи скрытых смыслов. Ибо куда каким-то учебникам и реальным фундаментальным трудам до гениев комиксов. В любой глупости и очевидности они видели глубину, по сравнению с которой Марианская впадина — жалкий ухаб на дороге.

Вся тусовка бредила кланами и властью императора, проклиная при этом российский, китайский и западный тоталитаризм, им не нравился кровавый диктат США. Фантазеров привлекал мир сегунов и катан, кровавых битв и остывающих и живописно искромсанных трупов врагов, деятели разрождались бессмысленными и беспощадными хокку и танка, млея от красных пятен на первом снегу из разбитого носа. В этих мечтах неправильно приготовленная рыба-фугу скармливалась обидчикам, а правильной почивали только друзей.

Особенно порывы приобщиться к прекрасному проявлялось под настоящее саке, имеющее миллионы ароматов и оттенков вкуса, в отличие от высокодуховной водки и аморального виски, как и другого пойла недочеловеков. Можно констатировать, просто находили товарищи такую далеко не своеобразную отдушину от суровых реалий современной жизни мегаполисов, черпая силы в маловнятной и непонятной для гайдзин херне.

То есть, на выходе получалось обыкновенное сообщество по интересам, со всеми его признаками — собственными маркерами, триггерами, определенным понятийным, ассоциативным и другим аппаратом.

И все это было бы нормально и вполне имело место на жизнь, как и тот факт, что в своем кругу они каждодневно находили примеры собственного превосходства над «быдломассой», если бы не одно «но»… «Но» заключалось в том, что бодливой корове отнюдь не Бог, вручил острейшие рога вместе с клыками. А дальше понеслась новая банда по кочкам и ухабам.

Вот тоже, довольно интересная тенденция складывалась, Система, уверен, нарочно выбирала в первую очередь приверженцев каких-то идей. Главное в этом уравнении, их готовность идти по трупам к воплощению Небесного царства на земле. Причем решительность просыпалась только тогда, когда исчезали сдерживающие и ограничивающие барьеры в виде законов с неотвратимостью наказания, морали, с общественным осуждением и так далее.