Плутовка

— Накройте также в номере столик на двоих, и обязательно с шампанским.

— На двоих?! Хорошо, месье.

— Передайте дежурному, чтобы он меня разбудил завтра в пять часов утра и подготовил счет за услуги. Я очень рано уеду.

— Непременно, месье. Распишитесь, пожалуйста, в учетной карточке, а все необходимые сведения я перепишу из прежнего формуляра.

— Кроме, пожалуй, одной детали: теперь я не женат. Извините, мне надо сделать некоторые покупки.

Жофруа вышел, оставив администратора в крайне изумленном состоянии.

Несколько минут спустя Жофруа уже входил в магазин, где Эдит недавно купила ему галстуки. Владелец магазина, узнав его, направился навстречу с угодливой улыбкой, предвкушая выгодную покупку.

— Здравствуйте, месье! Мадам была довольна сделанным ею выбором?

— Мадам больше нет. Сегодня я сам делаю покупки. Покажите мне черные галстуки…

Выйдя из магазина, он направился в агентство французской авиакомпании Эр-Франс и попросил:

— Выпишите мне билет по маршруту Милан — Париж — Милан. Я вылетаю завтра утром в Париж и вернусь в тот же день рейсом, прибывающим в Милан в четырнадцать тридцать.

Приобретя билет, он продолжил свои странные покупки. В ближайшем супермаркете купил готовый смокинг, похожий на тот, который удивил в свое время Эдит.

Войдя в номер, Жофруа первым делом распылил по всей комнате тяжелый аромат «Ночного полета». Этот запах как бы говорил, что она сейчас рядом… Полчаса спустя он уже сидел за стойкой бара со стаканом виски в руке. Его взгляд был устремлен на входную дверь в ожидании появления ослепительной дамы. Прождав приблизительно столько же, как в прошлый раз, он встал с места… Как тогда… Только теперь дама присутствовала лишь в его воображении… Он представил, что взгляды всех посетителей бара устремлены на прекрасную «искательницу приключений» в обшитом бисером платье, стоявшую на пороге бара. С выражением торжества во взгляде тень подошла к нему, и он вновь услышал ее нежный голос, исходивший на этот раз из глубины его собственной памяти:

«Ты доволен, дорогой?»

Он пробормотал в ответ:

«Ты даже духи ее взяла!»

И — расхохотался… Это был грустный смех. О, как она должна была в тот момент наслаждаться своим триумфом! Эта удивительная женщина, разыгравшая с момента их встречи в бассейне фантастическую любовную партию! Все в этой продолжительной игре Иды было подчинено одному — ее любви.

Жофруа вновь окунулся в воспоминания. Он увидел себя выходящим из бара под завистливые взгляды посетителей и невольно сделал жест, как бы взяв под руку несуществующую спутницу, говорившую ему:

«На нас здесь слишком обращают внимание. Впрочем, не этого ли мы и добивались?»

Вернувшись, однако, к печальной действительности, он подумал:

«Разве теперь мне кто-нибудь позавидует? А ведь с тех пор прошло так мало времени».

По дороге в театр его воспаленное воображение бесконечно рисовало одну и ту же сцену: он сидит в зрительном зале рядом со своей спутницей, сумевшей каким-то чудесным образом дополнить ослепительную красоту вновь обретенной молодости. И он забывает о находившейся рядом реальной Эдит и думает об уже несуществующей бывшей любовнице. В таком состоянии он пребывает в течение всего спектакля. Впрочем, это его состояние было не более безумным, чем тот обман, в который Иде удалось его втянуть. Она смогла добиться немыслимого — он начал сожалеть об отсутствии прежней любовницы. Одновременно она устроила все таким образом, что именно он, он сам открыл «Ла Скала» своей молодой жене.

И когда эта псевдо-Эдит в порыве искренности воскликнула после окончания представления: «Я давно мечтала послушать «Аиду» в этом прекрасном зале рядом с любимым мужчиной!» — он ни на минуту не заподозрил, что это была все та же женщина, которая в течение трех долгих лет совместной жизни не уставала повторять: «Нам надо непременно однажды сходить с миланскую «Ла Скала». Я хочу развить у тебя чувство прекрасного. Мужчина только тогда полноценен, когда испытывает дрожь перед красотой произведения искусства».

Ида смогла-таки завлечь его на этот удивительный спектакль, несмотря на то, что он давно дал себе слово никогда не ходить на эту оперу.

В этот вечер, слушая прекрасную музыку Верди, Жофруа не ощущал одиночества, несмотря на пустующее рядом кресло. Он не переставал думать о единственной женщине, бывшей в его жизни то любовницей, то женой… И тайно беседовал с нею. Его слова были так нежны и негромки, что никто из зрителей не догадывался об этом разговоре: