Плутония

Уже первые издания романа «Плутония» показали, что он удовлетворяет условию правдоподобности. Я получил от читателей немало писем, в которых одни совершенно серьезно спрашивали, почему не снаряжаются новые экспедиции в Плутонию для изучения подземного мира; другие предлагали себя в качестве членов будущих экспедиций; третьи интересовались дальнейшей судьбой путешественников, выведенных в романе. Поэтому автору приходится объяснять читателям, что, для того чтобы познакомить их с животными и растениями нескольких минувших периодов в такой форме, как будто они существуют и в настоящее время где-то в недрах Земли, ему пришлось принять в качестве истины гипотезу, предложенную в начале прошлого века и серьезно обсуждавшуюся тогда учеными. Она подробно изложена в предпоследней главе («Научная беседа»), в которой организатор экспедиции защищает ее справедливость. В действительности же она уже давно отвергнута наукой.

Автор надеется, что и это издание «Плутонии», подобно прежним, побудит молодых читателей ближе познакомиться с геологией и заняться этой интересной наукой, которая выясняет состав и строение нашей планеты и рассказывает, какие растения и животные населяли ее в минувшие периоды, как они изменялись и сменяли друг друга, пока из среды животных не выдвинулось мыслящее существо – человек, ставший властелином Земли.

В.А. Обручев

НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Профессор Каштанов, известный путешествиями на Новую Землю и Шпицберген и исследованием Полярного Урала и занимавший кафедру геологии в университете, только что вернулся из своей лаборатории. Осенний семестр кончился, лекции и экзамены прекратились, и профессор с удовольствием мечтал о трехнедельных зимних каникулах; не для безделья – о нет! Еще не старый, полный сил и здоровья, Каштанов думал отдохнуть только дня два – три, а затем вновь приняться со свежими мыслями за ученую статью о геологическом соотношении Урала и Новой Земли.

Присев к письменному столу в ожидании обеда, Каштанов пересмотрел полученную за день почту, перелистал несколько научных брошюр, присланных ему авторами, пробежал каталог научных новинок немецкого книгоиздательства. Наконец его внимание привлекло письмо в большом желтоватом конверте с адресом, написанным очень четким, но мелким почерком.

Почерк своих обычных корреспондентов профессор знал отлично, и это письмо от незнакомого человека заинтересовало его.

Каштанов вскрыл конверт и с изумлением прочитал следующее:

«Мунку-Сардык, 1/XII 1913 

Глубокоуважаемый Петр Иванович! 

Зная Вашу опытность в полярных исследованиях и интерес, который Вы питаете к геологии арктической области, я предлагаю Вам принять участие в крупной экспедиции, отправляемой мною будущей весной на один или два года для изучения неизведанной части Ледовитого океана. 

Если Вы принципиально согласны будьте добры приехать для личных переговоров 2 января 1914 года в полдень в Москву, гостиница «Метрополь», еде в этот день и час соберутся остальные предполагаемые участники экспедиции и я. Если безусловно отказываетесь, не откажите известить по тому же адресу. Расходы по поездке во всяком случае будут возмещены. 

Вполне преданный и уважающий Вас 

Николай Иннокентьевич Труханов».

Профессор опустил письмо и задумался.

«Труханов? Как будто слышал эту фамилию, но где и когда? Кажется, в связи с вопросами геофизики [1] или астрономии. Нужно навести справки. Это крайне интересно. Живет где-то на границе Монголии, а снаряжает экспедицию в Ледовитый океан!»

Каштанов протянул руку к телефону и вызвал своего коллегу, профессора астрономии, который сообщил следующие сведения: Труханов кончил университет и посвятил себя геофизике и астрономии. Он недавно выстроил обсерваторию на вершине горы Мунку-Сардык в Саянском хребте, на границе Монголии, чтобы воспользоваться чистотой и прозрачностью воздуха Восточной Сибири в течение долгих зим, изобилующих безоблачными днями и ночами. Но при чем тут полярные области? Над Ледовитым океаном атмосфера, во всяком случае, менее благоприятна для астрономических наблюдений, чем на горе Мунку-Сардык…

На этот вопрос астроном не мог дать никакого ответа, и Каштанову ничего не оставалось, как отложить удовлетворение своего любопытства до 2 января. Он, конечно, решил съездить в Москву.

СОВЕЩАНИЕ В МОСКВЕ