Плотское желание

От этой мысли мой пульс учащается почти до головокружения. Трудно представить, что я могла так повлиять на этого мужчину, но он стоит здесь, и его мышцы внезапно напряглись, — свидетельство того, что это правда. У меня такое чувство, что если бы он сейчас повернулся, то под полотенцем у него был бы твердый член.

Желание захлестывает меня, и я с трудом сглатываю. Нам нужно закончить и уйти, иначе в ближайшие пять минут мы будем трахаться на полу моей гостиной.

Я заставляю себя сосредоточиться на оставшейся части татуировки.

— Этот порез остановился, едва не проткнув тебя насквозь. — Я показываю на ножевой порез на его боку, скрепленный лентой-бабочкой, которую я использовала прошлой ночью. На этот раз я не прикасаюсь к нему. Я знаю, что никто из нас этого не выдержит. — Тебе нужно одеться. — Я делаю шаг назад, чувствуя, как сжимается горло. Как такое возможно? Как получилось, что мы так сильно влияем друг на друга?

Данте колеблется всего мгновение, достаточно долго, чтобы я поняла, о чем он думает. Но он кивает и исчезает по коридору в моей маленькой ванной.

Как только он исчезает из виду, я падаю на диван, испуская долгий вздох. Осталось как минимум четыре сеанса татуировки, и я не знаю, как мы пройдем их все, не упав в постель снова. Не знаю, что я буду чувствовать в конце, когда закончу работать и нам придется больше никогда не видеться.

Когда Данте выходит, снова одетый в джинсы, футболку и толстовку с капюшоном, в которых он выглядит гораздо более нормальным, чем есть на самом деле, я протягиваю ему ключи от машины. На толстовке, и на футболке тоже есть прореха от ножа, которым его проткнули, и я стараюсь не смотреть на нее. Если бы нож не прошел через два слоя ткани, кто знает, насколько хуже был бы этот порез.

— Твоя машина припаркована на улице. Прости, я знала, что тебе это не понравится, но у меня нет гаража. Надеюсь, ее оставили в покое. Если нет… — Я не знаю, что на это сказать. У меня нет таких денег, чтобы предложить оплатить ремонт, если кто-то попытается взломать нетронутый "Камаро" Данте. Это слишком хорошая машина, чтобы оставлять ее одну на этой улице. Но у меня не было выбора.

— Даже не думай. — Данте решительно покачал головой. — Возможно, ты спасла мне жизнь, Эмма. Я не беспокоюсь о машине. — Он делает шаг ко мне, его голос теплеет, и я чувствую, как по позвоночнику пробегает дрожь, когда он смотрит на меня сверху вниз. В его глазах пылает жар, но это не просто похоть. Есть и что-то еще, и это что-то сжимает мой живот странным страхом.

Никто и никогда не смотрел на меня так. И Данте Кампано не должен.

Я тяжело сглатываю.

— Верно. Ну, если ты… когда ты будешь готов подправить эти линии… мы не должны ждать слишком долго… — Я заикаюсь, и ненавижу себя за это. Но я действительно не знаю, что ему сказать. — Напиши мне, когда будешь готов назначить следующую встречу, — как-то не очень уместно мямлю я, когда полтора часа назад держала руку на члене этого мужчины.

Данте смотрит на меня с явным замешательством.

— Разве я не отвезу тебя обратно к твоей машине?

Мои глаза расширились.

— О. Я… — Последнее, что мне нужно, это провести даже следующие двадцать минут в машине с этим мужчиной. Особенно не в такой машине, которая заставит любую женщину, хоть немного интересующуюся американской мускулатурой, промокнуть насквозь. — Я могу сама добраться, — говорю я. — Тебе нужно вернуться, пока твоя охрана не сошла с ума.

Данте усмехается.

— Я им позвонил. Глава моей команды очень зол, но я все улажу, когда вернусь. Я подвезу тебя до машины. — Его взгляд слегка ожесточается. — Мне не нравится идея, что ты будешь гулять одна.

— Я думала, ты сказал, что я в безопасности. — Тошнотворное чувство возвращается в мой желудок.

— От этих головорезов? Да. Я имею в виду в целом. — Данте подходит чуть ближе, его пальцы касаются края моей челюсти, и мои колени чуть не превращаются в воду от этого прикосновения. — Если бы ты была моей, Эмма, тебя бы возили везде, куда бы ты ни захотела. Я бы позаботился о том, чтобы за тобой всегда следили. Тебе никогда не пришлось бы ходить одной, и подвергаться малейшей опасности.

И вот так заклинание разрушено.

— Вот почему я не такая. Твоя, я имею в виду. — Слова вырываются прежде, чем я успеваю их остановить, и звучат резче, чем я хотела. Он хотел сказать, что это заманчиво, что это романтический жест, который он сделает для женщины, которую считает своей, но все, что он делает, это заставляет меня отстраниться, а мой желудок скручивается от чего-то, почти похожего на панику. — Мне нравится ходить туда, куда я хочу. Мне нравится быть одной. И я определенно не хочу, чтобы за мной кто-то наблюдал.

Это необходимое напоминание о том, насколько мы разные, и как невозможно для меня быть с кем-то вроде Данте. Я бы никогда не справилась с правилами и условиями жизни с ним. Я бы никогда не справилась с наблюдением и постоянными протоколами. И как бы сексуально это ни звучало в определенном контексте, я никогда не буду с человеком, который называет меня своей.