Плотское желание (ЛП)

Желание прорывается сквозь меня, раскаляясь и отвечая на его невысказанную мольбу, когда его рот поглощает мой. Я чувствую, как подаюсь навстречу ему, выгибаюсь, мои руки тянутся к его груди, к пуговицам его рубашки. Я могла бы попытаться оттолкнуть его, но не хочу. Вместо этого я дергаю за пуговицы, зная, что меня должно волновать, когда несколько из них отрываются, а не выскальзывают, зная, что эта рубашка, вероятно, стоит столько же, сколько мой счет за электричество. Но мне все равно. Я хочу ее снять. И судя по тому, как Данте прижимается к моим губам, когда рубашка распахивается, ему тоже все равно.

Я стягиваю рубашку и пиджак с его плеч, желая почувствовать его кожу. Его рука на моем бедре уже пробралась под майку, задирая ее вверх, а его рука толкает мой лифчик вверх, так что мягкая плоть моей груди упирается в его ладонь. Его вожделение скользит по моей коже, вгрызаясь в нее, пожирая меня, захватывая меня.

Я не могу ему сопротивляться и забыла, почему должна была пытаться.

— Сними это, — прохрипела я ему в губы, выгибаясь в его руке. — Пожалуйста...

Данте рычит мне в губы, его язык проводит по моей нижней губе, когда он скользит рукой по застежке моего бюстгальтера и грубо стягивает его. В тот же момент он срывает с меня рубашку и пиджак, и все это падает на линолеум пола моей кухни, а его руки берутся за пуговицу моих джинсов.

Мы не можем заставить друг друга раздеться достаточно быстро. Мои руки блуждают по его груди и животу, прежде чем я вспоминаю о его ранах, и в тот же момент он углубляет поцелуй, и я чувствую вкус крови. Я отстраняюсь, тяжело дыша.

— Ты поранишься, — задыхаюсь я. — У тебя, наверное, сломано ребро. Ты не можешь...

— Мне все равно, птичка. — Данте срывает мои джинсы на бедрах, и я слышу, как слегка рвется шов трусиков, когда он стягивает их тоже. — Мне нужна ты на моем языке. Мне нужно трахнуть тебя. Мне нужно...

— Почему? — Я умудряюсь произнести это слово губами, распухшими от его поцелуев, и спрашиваю, даже когда уже расстегиваю его ремень. — Что это такое, Данте? Ты просто пошел в стриптиз-клуб, завелся, а потом хочешь трахнуть меня? Думаешь, это нормально? — Я не осознавала, насколько сильно меня разозлила эта мысль, пока слова не вырвались наружу, резкие и язвительные.

Данте смеется, темный звук звучит глубоко в его горле.

— "Неоновая роза" – это не стриптиз-клуб, а нечто более престижное, — пробормотал он, его рот оказался совсем близко от моего, и я резко отдернула голову.

— И что, от этого мне должно стать лучше? — Моя рука лежит на его молнии, и я заставляю себя не тянуть ее вниз, думать о том, что он на самом деле делает. Действительно ли я хочу согласиться на это. Я чувствую его под своей рукой: толстый, твердый и пульсирующий, и я хочу, чтобы он был внутри меня так сильно, что каждая часть меня сжимается от этой мысли. Но сначала я хочу услышать его ответ.

— Нет. — Рука Данте обвивает мои волосы, его взгляд становится темным, когда он смотрит на меня сверху вниз, его грудь тяжело вздымается и опускается. — Я поехал туда по делам, птичка. Я остался, потому что хотел выкинуть тебя из головы. Потому что хотел перестать думать о тебе каждую чертову минуту. Но я не смог.

Другая его рука обхватывает мою грудь, пальцы ласкают сосок, и я сдерживаю стон. Все, что он делает, так чертовски приятно. Каждое прикосновение. Каждый поцелуй.

— Я видел, как девушка трахалась на сцене у меня на глазах, но я не был для нее твердым. — Его губы скользят по моим, на них все еще чувствуется привкус крови, медный, когда я провожу языком по нижней губе. — Я был тверд для тебя. Я все время слышал, как ты стонешь мое имя. Я слышал, как ты трахаешь себя на другом конце того случайного звонка, представляя, что это мой член внутри тебя.

Данте наклоняется к моей руке, его член трется о мою ладонь сквозь тонкую ткань костюма.

— И все, чего я хотел, — это выйти из той комнаты и показать тебе, как чертовски сильно я хочу тебя.

Я прикусила губу, подавляя стон. Похоть в его голосе настолько сильна, что ее можно резать ножом. Я чувствую, как она проникает в него, ощущаю его потребность, и знаю, что он не лжет. Я не понимаю почему, не совсем, но и не знаю, нужно ли мне это.

Пока достаточно того, что он говорит правду.

Я начинаю тянуть молнию вниз, чтобы освободить его член, но Данте делает это раньше, чем я успеваю. Он поворачивает меня лицом к стойке и одним движением опускается на колени, прежде чем я успеваю запротестовать, стягивая с меня джинсы и трусики, чтобы присоединиться к остальной нашей одежде на полу.

Я голая на своей кухне, мои руки держатся за край стола, и мне все равно. Все, чего я хочу, это чтобы он прикоснулся ко мне.

— Что ты делаешь? — Вздыхаю я. Я думала, что он собирается трахнуть меня сзади, но вместо этого он стоит на коленях на полу, его руки гладят заднюю часть моих икр, а затем бедра, побуждая меня раздвинуть ноги.