Плотский грех

Дежурный полицейский проводил Джесс внутрь, но на этом его роль кончалась; именно Делии досталось усадить доктора в самое удобное кресло и, когда вошел Кармайн, официально представить их друг другу. Искорка удивления мелькнула в глазах Джесс: капитан явно выглядел не так, как она ожидала. Одета Джесс была в брючный костюм винно-красного цвета и бледно-розовую блузку из хлопчатобумажной ткани – уступка жаре. Она выглядела расслабленной, хотя улыбка на губах не распространялась на ее сдержанный взгляд.

– Это не более чем полуофициальная процедура, доктор Уэйнфлит, – промолвил Кармайн из угла, где стоял магнитофон, – и причина, по которой мы попросили вас прийти к нам, чисто эгоистическая. Наша записывающая аппаратура испытана и надежна, а предмет разговора настолько нам незнаком, что мы почувствовали: разговор должен быть зафиксирован для наших архивов, как и наше нынешнее расследование. Насколько мы могли убедиться, доктор Уэйнфлит, вы наш ближайший и главный авторитет в области нейроанатомии, и мы бы хотели, чтобы вы нам помогли именно в этом вашем качестве. Насколько нам известно, вы не вовлечены в дело шести пропавших женщин, которое в настоящее время ведет сержант Делия Карстерс, и, таким образом, не нуждаетесь в адвокате, но если у вас есть причины полагать, что это не так, тогда вы вправе попросить о юридическом представительстве. Если вы отказываетесь от права на адвоката, вы вольны потребовать этого права в любой момент в будущем.

У Джесс заплясали глаза.

– Вы ухитрились наделить это неформальное собеседование всеми предостережениями дельфийской пифии! – заметила она, улыбаясь. – Однако я понимаю. И, что еще важнее для вас, отказываюсь от своего права на присутствие адвоката на сегодняшней встрече.

– Тогда давайте расслабимся, насколько это возможно в данных обстоятельствах, – сказал Кармайн. – Кофе из «Мальволио», свежий каждые полчаса, со смесью молока и сливок в равной пропорции. Идет?

– Благодарю за вашу предупредительность, – ответила Джесс. – Вы не возражаете, если я время от времени буду закуривать?

Делия протянула руку назад и достала чистую стеклянную пепельницу, а сразу вслед за ней – шесть студийных портретов Женщин-теней.

– Ты узнаешь кого-нибудь из этих женщин, Джесс? – спросила она, ожидая неизбежного отрицания.

Но Джесс почти мгновенно ответила:

– О да!

– Ты их знаешь? – взвизгнула Делия.

– Конечно, – сказала Джесс, вынимая сигарету из пачки и закуривая. – Они все были моими пациентками.

Кармайн смотрел на доктора со смесью благоговейного ужаса и гнева на собственную откровенную глупость, помешавшую ему постичь, что может быть связь между группой женщин, проявляющих одинаковые симптомы, и психиатром, вероятно, их лечившим. Все они демонстрировали угнетенность настроения, типичную при клинической депрессии, однако детективу не пришло в голову опросить знаменитую группу холломанских психиатров. Даже если бы он не смог выманить Джесс Уэйнфлит из убежища, поскольку она явилась государственной служащей, она бы оказалась в фокусе их внимания. Фактически же она заинтересовала их исключительно как эксперт в другой области.

– Когда ты видела этих женщин, Джесс? – спросила Делия. – Ты видела их по отдельности или группой?

– По отдельности, – равнодушным голосом ответила та. – Каждая из них была моей пациенткой. – Она нахмурилась и посмотрела на Делию. – Я чего-то не понимаю? Я думала, меня пригласили, чтобы помочь вам разобраться в нейрохирургических вопросах, а не для того, чтобы опознавать людей.

– Так и есть, Джесс. Но то, что ты сказала, оказалось для нас грандиозным сюрпризом, – сказала Делия. – Никому в полиции Холломана никогда не приходило в голову, что эти шесть пропавших женщин были пациентками ХИ или Психушки. Если уж на то пошло, мы не думали, что там есть какие-то женщины-заключенные.

– Там их и нет, – решительно ответила Джесс. – Они были моими частными пациентками.

– Частными пациентками?!

– Да, конечно, мне разрешено лечить частных пациентов, – проговорила Джесс, явно удивленная. – Каждая из этих женщин была частной пациенткой. – Она рассмеялась, очевидно над их наивностью. – Все было оформлено законным образом и отражено в документах ХИ.

– Начиная с Марго Теннант в шестьдесят третьем году? – уточнил Кармайн.

– Совершенно верно.

– На протяжении какого срока у вас проходила лечение каждая женщина?

– Второе января соответствующего года, неукоснительно, – сказала Джесс. Говоря, она дотрагивалась до каждой фотографии. – Донна Вудроу в шестьдесят четвертом. Ребекка Зильберфайн в шестьдесят пятом. Мария Моррис в шестьдесят шестом. Джулия Белл-Саймонс в шестьдесят седьмом. Хелен Карба в шестьдесят восьмом. Она была последней.

– И каждый раз только второе января?