Плотина против Тихого океана

— Сейчас время инспекций, — вежливо сказал землемер.

Жозеф вдруг расхохотался, словно его пощекотали.

— Инспекций? Вы будете инспектировать? Если вы хотите инспектировать, можете не стесняться. Инспектируйте все, что вам угодно, черт вас побери.

Землемер так резко наклонил голову, словно его стукнули дубинкой.

— Давайте приступайте, — не унимался Жозеф. — Чего вы ждете? Уж не думаете ли вы, что моя мать станет выполнять за вас вашу работу?

То, что говорил Жозеф, восхищало Сюзанну. Она столько наслышалась об этих землемерах, об их баснословном богатстве, об их неограниченной, почти божественной власти. Землемер, который сейчас стоял возле Жозефа, вызывал смех. Ей захотелось вмешаться, сказать что-нибудь в том же роде, что и Жозеф.

— Валяйте, — сказала Сюзанна, — вы что, оглохли?

— Если вам нужна лодка, мы охотно вам ее одолжим, — сказал Жозеф.

Землемер поднял голову, стараясь избежать взгляда Жозефа. Потом он попробовал было перейти на серьезный тон:

— Я хочу вам заметить, что исполняю здесь служебные обязанности и что в этом году истекает срок предпоследней отсрочки, предоставленной вашей матери для обработки трети вашего участка.

В этот момент появилась мать, привлеченная громкими голосами.

— Что здесь происходит?

Но едва взглянув на их гостя, она тут же узнала его. Десятки раз он заставлял ее ждать в своей приемной, в Каме, и она отправила ему, наверно, не меньше дюжины писем.

Жозеф повернулся к матери и сделал ей знак не вмешиваться:

— Оставь! — сказал он ей совершенно другим тоном.

Впервые он решил принять участие в деловых переговорах. И сделал это так, словно между ними давно было решено, что в это дело вмешается он. Мать, впрочем, не поняла, что на ее глазах происходит рождение нового Жозефа, вернее, Жозефа в его новом качестве.

Землемер не снял свой шлем перед матерью, он лишь слегка кивнул ей и пробормотал какое-то приветствие. Мать была одета в одно из тех неописуемых бесформенных платьев, к которым она в то время пристрастилась, что-то вроде очень широкого балахона, который болтался на ней, как на вешалке. Впервые после того как рухнули плотины, она причесалась, и ее седая, очень тугая коса, перехваченная на конце резиновым жгутом, вырезанным из автомобильной камеры, наивно и забавно болталась у нее за спиной.

— A-а, я ждала вас, — сказала мать, — я знала, что вы вот-вот появитесь.

Жозеф снова сделал ей знак, чтобы она молчала. Нечего ей вообще с ним разговаривать.

— Наша плотина выдержала, — объявил Жозеф. — Мы собрали потрясающий урожай, вам такой и не снился.

Мать взглянула на сына, открыла было рот, собираясь что-то сказать, но промолчала. Потом вдруг выражение ее лица совершенно изменилось, она теперь просто светилась от удовольствия, и все следы усталости исчезли как не бывало.

Удивленный землемер смотрел на мать. Он, конечно же, ожидал, что она придет ему на помощь, что она ничего подобного не допустит.

— Я не понимаю… Мне сказали, что вам не повезло…

— Как бы не так! — сказал Жозеф. — Нам повезло куда больше, чем вам. На вас только посмотришь, и сразу видно, что вы неудачник.

— Да, это просто бросается в глаза, — подхватила Сюзанна.

Лицо у землемера стало пунцовым, он провел рукой по щеке, словно потирая след от пощечины.

— Мне не на что жаловаться, — сказал он.

— А нам уж тем более! — воскликнул Жозеф.

Он откровенно потешался. Сюзанне этот момент врезался в память навсегда: она вдруг поняла, как трудно ей будет встретить такого мужчину, как Жозеф. Многие считали его немного чокнутым. И правда, он производил странное впечатление, когда принимался ни с того ни с сего менять все детали в своем «ситроене». Даже мать иногда сомневалась, нормальный ли он. Но она, Сюзанна, всегда знала, что он совершенно нормальный. И вот сейчас, когда он разговаривал с землемером, это было яснее ясного. И ведь как правильно он повел себя с ним. Возвышаясь на балюстраде, голый по пояс, сам в восторге от своей выдумки, он почти с неприличным удовольствием топтал застегнутого на все пуговицы, красного как рак землемера, и вся до сих пор неоспоримая и тираническая власть того прямо на глазах разбивалась вдребезги.

— Я бы хотел поговорить с вами серьезно, — сказал землемер. — Это в ваших же интересах…

— В наших интересах? Вы слышите? Он еще говорит о наших интересах! — вскричала мать, повернувшись к ним, словно играла на сцене и хотела особенно подчеркнуть одну из реплик.

И она тоже начала смеяться. Жозеф точно заворожил ее. Впрочем, этот дар смеяться над тем, над чем еще вчера плакал, Жозеф тоже унаследовал от нее.

— Проклятие! Да мы никогда еще не были так серьезны! — воскликнул Жозеф. — Это вы несерьезны! Если бы вы занялись, наконец, своей работой, вы бы отправились осматривать наши плотины. Я сейчас скажу капралу, чтобы он приготовил вам лодку. Часов шесть, а то и больше вам придется потратить, чтобы осмотреть все, и я очень надеюсь, что вы так и поступите.