Плотина

Юра отступил с крыльца на дорожку. Конечно, тут сработал приобретенный в свое время на тренировках рефлекс — не позволять противнику слишком приблизиться, но и сам вид ножа заставил Юру отшатнуться.

— Ну что, инженер? — почти мирно рассмеялся Ухватов. — Считаем проверку законченной? Я вас не видел, вы меня тоже.

— Нет, сокол, все только начинается, — ответил на это Юра. Ему было невыносимо противно, что этот тип посчитал его струсившим, в груди поднималась трудно управляемая волна. — Я мог бы поломать тебе кости, — продолжал он, не сводя глаз с Ухватова и его правой руки, — но закон запрещает. Поэтому я просто посоветую тебе: мотай отсюда куда подальше. Здесь не твой климат, понимаешь? Мотай по холодку!

— Какой строгий товарищ, а? — Ухватов опять изобразил страшноватую улыбку. — Ты меня так перепугал, что поджилки трясутся.

— Юра, не связывайся, — опять попросил Лысой.

— А ну-ка сгинь! — цыкнул на него Ухватов.

— Не уйду! — заявил Лысой.

— Пожалеешь!

— Все равно не уйду.

— Ага, значит, двое на одного? Н-ну, хорошо, господа.

Он повернулся и вроде как направился в подъезд, ко вдруг, резко повернувшись и выщелкнув лезвие, кинулся на Юру. Юра успел отклониться и принял стойку, выставив перед собой чуть растопыренные руки.

— Ребята, сюда! — заорал Лысой, повернувшись к лестнице.

Но Ухватов уже замахнулся ножом снизу («В живот метит!») и ударил. Юра успел выставить навстречу ножу «крест», практически непробиваемый, но перехватить кисть противника не успел, и тогда началась опасная возня вокруг этой руки с ножом. Ухватов оказался увертливым и кое-что понимал в самбо, а Юра словно бы перезабыл все знакомые приемы. Только когда нож резанул по бедру, у Юры прибавилось сноровки или злости. Он все-таки поймал руку Ухватова, рванул ее на себя, и тот потерял равновесие, оказался на земле. Юра — на нем. Заводя руку Ухватова за спину, Юра почувствовал, как рука эта хрустнула и перестала сопротивляться. Ухватов вскрикнул.

Юра встал, а подоспевшие вместе с Лысым ребята начали молотить лежащего на земле. По-своему опытный, Ухватов свернулся клубком, защищая голову руками, а живот коленями.

Теперь Юра испугался, что может произойти убийство.

— Ребята, стойте! — крикнул он. — Прошу вас — остановитесь! — И совсем уже по-мальчишески: — Лежачего не бьют!

— А ты за кого? — подлетел какой-то новый, не знакомый Юре парень и ударил его под ложечку.

Юра схватился за живот и согнулся, а тот еще и по затылку успел.

— Лысой, останови! — прохрипел Юра, как только сумел вздохнуть.

Неизвестно, услышал Лысой эту просьбу, или сам догадался, но начал расшвыривать дерущихся в стороны, применив наконец свою медвежью силу.

— Стойте, мужики! — уговаривал он со слезами в голосе. — Своих перебьете! Озверели вы, что ли?

Когда все остыли, он вспомнил:

— Мужики, тут нож должен быть. Стали искать, но не находили.

— Ищите, мужики, — просил Лысой. — А если кто взял, отдайте. Нельзя его при себе оставлять.

Но никто не признавался. Только поглядывали все друг на друга, пытаясь отгадать, кто же подобрал.

— Вы у него посмотрите, — показал Юра на лежавшего на земле Ухватова, который или притворялся, или в самом деле был без сознания.

Нож действительно подобрал он. Скорчился, съежился, а все же подгреб свое оружие под себя и, когда его переворачивали, опять зашарил рукой по земле.

Юра чувствовал, как по ноге течет кровь, и понимал, что надо скорее куда-то идти — домой или в больницу. Рана, как ему представлялось, была неглубокая, так что в больницу не стоило. Но и домой нельзя: отец разволнуется и снова может расхвораться… Он пошел к Наде, моля судьбу, чтобы сестра оказалась дома.

Как только подумал о Наде, тут же вспомнил Наташу, и стало особенно обидно и горько. Как не ко времени все это с ним случилось, как нехорошо заканчивался этот день, до сих пор такой добрый к нему! Подумалось, что, может, и не стоило останавливаться с Лысым. Надоело бы медведю сутулиться у подъезда — и пошел бы домой, и продолжал бы жить, как жил до сих пор. Смирились же они там все с этим Ухватовым — и пусть бы продолжали терпеть.

Можно было свободно пройти мимо, и ничего бы тогда не случилось — не ковылял бы, припадая на раненую ногу. А завтра бы встретился с Наташей… Надо было пройти мимо…

Но для этого, видимо, надо было родиться другим человеком.

Не лучшим, не худшим, но другим.

Ступать на левую раненую ногу становилось все больнее, и все сильней намокала от крови штанина. Поскорей бы перевязать! Только вот найдется ли у Нади бинт?

Его догнал Лысой.

— Он что, поранил тебя? — спросил с сочувствием..

— Немного.

— Тебе помочь?

— Спасибо, что там помог, — проговорил Юра.

— Ты это… с обидой?

— Нет. Ты все-таки остановил их.

— Мне надо было, когда он на тебя пошел.

— Надо было.

— Прости, Юра… Этого гада в больницу потащили.

«Может, и мне лучше бы туда?» — подумал Юра. Но тут же представил, что могут положить в одну палату с Ухватовым, и похромал дальше, опираясь на плечо Лысого.

27