Плот или байдарка

На второй неделе Кузя вызвался учить рыбачить Шурика. Но бдительный и ревнивый до охоты и рыбалки отец постоянно корректировал, давал указания, советы, в конце концов, просто увязался за парочкой, не в силах смотреть на элементарные ошибки новичков. Решили устроить конкурс: кто больше наловит рыбы. Пошла такая игра, что спорили и на алмазы, и на честное слово и мужицкую гордость. Выиграл Кузя, признав, что в рыбалке важна удача. Николай ходил надутым весь последующий день и предложил реванш, но все раскричались и завозмущались, потому что чистить два ведра в основном мелкой рыбешки и есть ее потом и на завтрак, и на обед, и на ужин категорически отказывались. Отложили до лучшего дня, когда начнется тоска по рыбе.

На той же неделе произошли крушение и последующая за ним беда.

Глава 13. Беда с Васей

Из-за ливня и грозы, которые ушли вперед, гонимые шквальным ветром, случился затор на реке, и поваленные в непогоду крупные деревья устроили настоящую засаду для всех проплывающих.

Первыми, судя по всему, натолкнулись на природную дамбу Земины. Шурик ходил в смотровых и просмотрел странное скопление веток, а под водой хранились их опасные гигантские стволы, о которые с размаху и с треском ударился плот. Плот и люди остались невредимыми, но часть вещей попадало в воду и сразу же уплыло по течению, бурлящему серой пеной, далеко вперед. Больше всего пострадали вещи Васи, он менялся местами с Кузей и как раз перебирал свои сумки, вытащил гитару, разложил одежду, которые благополучно уплыли и скрылись из виду за считанные минуты.

Вася сделался сам не свой и долго не мог говорить, пока братья и отец с матерью бегали, спасали, что могли, и просто вопили от неожиданной катастрофы.

Первой догадалась Мария Карловна.

– Транквилизаторы, – она надолго замолчала, соображая. – Можем, не знаю… причалить в ближайшем населенном пункте, найти аптеку, я выпишу рецепт…

– Тут таких нет. Да и населенный пункт ближайший через два дня.

– Что бывает, если ты не пьешь их? – поинтересовалась мать.

– Я пью их всегда, – печально сказал парень.

Все ждали вечера, хотя занимались вроде главным делом – старались прорвать плотину и вырваться из ее цепких деревянных лап, но то и дело поглядывали на Васю, который с каждым часом бледнел и бледнел.

– Голова болит, сынок? – больше всех спрашивал отец, пару раз его одернула мать, но тот все равно подходил и спрашивал, как заведенный. Вася что-то мямлил в ответ.

Наконец, движение по реке продолжилось, но стало очевидно, что Васе плохо: бледный он полулежал, прислонившись к деревянной стенке домика плота. Подошел Кузя и стал разминать ему мочки ушей, делать массаж шеи, Вася чуть ожил, благодарно посмотрел своими красивыми, почти девичьими глазами на брата и вдруг сильно закричал. При чем так, что у всех в жилах остановилась кровь. Он все кричал и кричал, и из его глаз полились слезы. Его будто били или душили, он то хватался за горло, то просто сжимался весь в три погибели.

– Повторяй! – в ответ стал кричать Кузя, не потерявший самообладание. – Брат, повторяй! Я не свой, я божий! Я не свой, я божий!

Вдвоем они кричали, но один другого не слышал, и наблюдать за этим становилось невыносимо. Все разом бросились к Васе и к Кузе, разнимать их, хотя Вася больше цеплялся за пол и окружающие предметы.

– Оставь его, урод! – наконец вскричал Гриша и довольно сильно ударил Кузю кулаком в челюсть, от шока тот сначала застыл на мгновенье, а потом потерял равновесие, но не сознание.

Мария Карловна не видела драки, потому что пыталась помочь Васе, гладила по голове, по лицу, плакала сама, пыталась обнять, приласкать сына, орущего, будто ему отрезают палец за пальцем.

Она помнила его первые приступы смутно, ведь их почти сразу удалось локализовать с помощью сильных антидепрессантов, делающих из Васи овоща. Теперь Мария Карловна не жалела, что сын принимает эти лекарства, было хуже наблюдать кошмары, что сводили его сума.

Отец просто стоял рядом, не зная, чем помочь. Так же рядом на коленях сидели другие дети. Кузя валялся неподалеку.

– Васечка, Васечка, как же тебе плохо, Боже мой, кто бы знал, как тебе помочь? – ныла то ли про себя, то ли вслух Мария Карловна, видя безумный взгляд сына, устремленный куда-то, откуда надвигалась опасность, а он продолжал кричать. Голова у него, видно, разрывалась от боли.

Ничего не помогало: ни ласки, ни объятия, ни уговоры. Мария Карловна ринулась к своему ридикюлю с медикаментами, но ни одно из множества лекарств не могли помочь Васе сейчас. Она сама впала в истерику, и ее обнимали дети и муж. В конце концов, через четверть часа они просто уселись рядом и наблюдали за его конвульсиями, он уже не плакал, просто сжался в комок от нестерпимой боли, то ли происходящей на самом деле, то ли только в больном воображении. Шурик взял Васю за ногу, Гриша за голень, отец с матерью просто прислонились к его подрагивающему телу.

Но тут Кузя пришел в себя и ожесточенно прорвался к Васе, не обращая внимания на сопротивление родных.