Плоть и кровь

Никто не сказал о нем плохого слова, потому что в нем и не было ничего плохого.

Я думал о нем как об убийце-извращенце.

Но иногда сигара — это просто сигара.

Думаю, я спас ему жизнь. Тем не менее это не шло ни в какое сравнение с тем, что сделал он, рассказав все это, да еще приняв пулю, предназначавшуюся для меня.

Даггер был настолько щедр, что поделился со мной еще одним — памятью о Лорен. Словно моя роль в качестве психотерапевта-неудачника могла сравниться по значимости с той нитью, которая связывала их.

Хороший парень. В иное время, при других обстоятельствах я был бы не против поболтать с ним о психологии и о том, каково приходится сыну Тони Дьюка.

Теперь же мне нечего было ему предложить. То, что он пережил, останется с ним на долгое время. То, что случилось с Лорен, останется со мной навсегда.

Так же, как и для оставшихся одинокими Аниты, Бакстера и Сейдж.

А пока мне нужно решать собственные проблемы.

Когда я позвал сиделку, то понимал, что скорее всего никогда больше не увижу ни Бена, ни кого-либо еще из семьи Дьюков. Оно и к лучшему.

Глава 36

Сиделка вызвала человека, который должен был меня проводить, и появился еще один широкоплечий гигант, с розовой, как у лобстера, кожей. Он был выбрит наголо, одет в зеленый костюм и черную футболку. Я махнул Даггеру на прощание и вышел из желтой комнаты.

Мой сопровождающий тоже взял меня под локоть, когда повел через черный холл. Позолоченные ниши были заполнены скульптурами и урнами, украшенными цветами. Монограмма «Д» фигурировала на ковре через каждые двадцать футов.

По пути к лифту мы миновали комнату, двустворчатые двери которой были закрыты, когда я шел к Даггеру. Теперь они оказались распахнутыми, и я мельком увидел огромную комнату с полосатыми стенами.

Там стояла еще одна больничная кровать, возле которой возвышался доктор Маккаферри. На кровати лежал высохший миниатюрный человек. Крохотная лысая голова едва выглядывала из-под синих атласных одеял. Провалившийся беззубый рот. Или спит, или вот-вот заснет. Неподвижен.

Хватка на моем локте усилилась. Вышибала Номер Два еле слышно произнес:

— Пожалуйста, не останавливайтесь, сэр.

* * *

Я ехал домой, зная, что там никого нет. После событий на пирсе я провел несколько часов в больнице Святого Иоанна. Звонил домой два раза, но попадал на автоответчик. Вернулся около двух ночи и застал Робин в спальне собирающей чемоданы.

Когда я попытался обнять ее, она отвела мои руки.

— Уже едем в отпуск? — спросил я. Все шло наперекосяк, и я понимал, что говорю бессмыслицу.

— Да, только я еду одна.

— Дорогая…

Она продолжала бросать одежду в чемодан.

— Я приехала домой в десять и до смерти волновалась, пока ты не соизволил позвонить в двенадцать.

— Дорогая…

— Алекс, я больше не могу. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

— Нам обоим это не помешает, — сказал я, погладив ее по волосам. — Давай последуем нашему плану и уедем вместе. Я обещаю.

— Может, через несколько дней, — ответила она, внезапно заплакав. — Ты даже не представляешь, что я пережила за то время, пока тебя не было. Ты опять… Потом Майло рассказал мне, где ты и что произошло. О чем ты только думал?! Свидание с какой-то девкой! Еще одно приключение, из-за которого ты чуть не погиб!

— Не приключение. Все, что угодно, только не приключение. Я хотел помочь… детям. Я даже не думал, что все может обернуться таким образом.

— Ты можешь помочь детям, занимаясь тем, чему научился в университете. Сидеть и разговаривать с ними.

— С этого все и началось, Робин. Лорен была моей пациенткой. — Я старался говорить ровным голосом. — Просто потом…

— …ситуация вышла из-под контроля? В том-то все и дело. Когда ты сильно увлекаешься, Алекс, вещи имеют тенденцию разрастаться как снежный ком. Ты как магнит притягиваешь неприятности. Ты меня знаешь, я привыкла иметь дело с обычными вещами, работаю с деревом, металлом и механизмами, то есть с тем, что можно измерить. Вероятно, из-за этого у меня с психикой не все в порядке. Однако есть и еще кое-что, Алекс. Та неопределенность, которую ты заставляешь меня испытывать, уходя из дома. Каждый раз, когда за тобой закрывается дверь, я не знаю, вернешься ты или нет.

— Я всегда возвращаюсь. — Я опять попытался ее обнять, но Робин покачала головой.

— Пусти, мне пора.

— Извини меня, давай поговорим…

Она снова покачала головой.

— Мне нужна уверенность в будущем. Тогда, возможно, могли бы поговорить.

— Куда ты едешь?

— В Сан-Диего, к моей подруге Дебби.

— К зубному врачу?

— Да, к ней. Мы раньше здорово проводили время вместе. У меня когда-то были друзья. Сейчас же у меня только ты, Спайк и работа. Мне нужно развиваться.

— Мне тоже, — кивнул я. — Найду себе хобби. Займусь гольфом, например.

Она не смогла сдержать улыбку.

— Слабо верится.

— Думаешь, не получится?

— Если есть две вещи в мире, которые абсолютно несовместимы, так это ты и гольф. Пойми, я не хочу дрессировать тебя. Я всего лишь хочу видеть тебя живым и здоровым, в этом все дело… Ладно, хватит. Я тебе позвоню.

Застегнув чемоданы, Робин направилась к двери.

— Спайка я заберу. Уверена, ты не против.