Плоть и кровь

— Консьержем оказался эфиоп, готовящийся к собеседованию на получение гражданства. Очень старался, только и слышно было: «да, сэр», «нет, сэр». Я пообещал попридержать целую армию спецслужб, если он не будет суетиться и не предупредит Лемойна и Салэндера. Был очень впечатлен моим значком. Откуда ему знать, что получить ордер, а тем более разрешение на штурм здания настолько же нереально, насколько нереальна свадьба Каддафи и Барбры Стрейзанд.

— Кстати, надо посмотреть телевизор, я сейчас ничему не удивлюсь.

— Кроме того, моя представительная аура тоже сделала свое дело. Он даже выложил, что Салэндер только что звонил и интересовался, где поблизости можно заказать пиццу. Эфиоп посоветовал «Папа Помадоро» на Оверленде и сообщил, что у них гарантированная доставка в течение получаса, в противном случае вы получаете заказ бесплатно. Так что я постучусь к ним в дверь минут этак через пять, и, надеюсь, они ее откроют в ожидании пепперони.

— А когда объявится настоящий посыльный?

— Устроим вечеринку. Спасибо, что заметил машину Лемойна, Алекс.

— Это было несложно. Я как раз проезжал мимо.

— А еще говорят, будто в Лос-Анджелесе соседи не знают друг друга даже в лицо.

— Если он поселился под собственным именем, Лемойн не особенно скрывается. Кроме того, он среди бела дня приезжает домой. Да и живет неподалеку. Не очень похоже на поспешный побег.

— Что же они здесь делают тогда? Отпуск проводят?

— Может, им потребовалась передышка, — предположил я. — Энди Салэндеру нужно время, чтобы определиться, как использовать информацию, полученную от Лорен.

— Или он ее партнер по шантажу.

— Вряд ли она делилась с ним деньгами. У нее были шикарные вещи и инвестиционный портфель, а Салэндер еле перебивался на зарплату бармена. Нет, я думаю, Энди говорил правду: она относилась к нему как к другу. В общем, Лорен доверила ему свою тайну. Может, она даже не вдавалась в подробности, просто он сам все понял, как только люди вокруг начали умирать. Воссоединение с Лемойном пришлось как раз кстати — это позволило ему выехать из квартиры и поселиться с ним вместе. Он рассказал дружку о своих подозрениях, и тот достаточно испугался, чтобы переехать сюда.

— И не позвонил мне, потому что…

— Потому что зачем ему звонить, Майло? Если он часто смотрит телевизор, то насмотрелся передач о провалившихся программах защиты свидетелей. Не говоря уже о фильмах про коррумпированных полицейских. Художественных, и не только.

— Я не заслуживаю доверия? Moi?[26] — Он посмотрел на отель. — Возможно, они там вдвоем пытаются продумать схему, как нагреть руки на шантаже. — Майло бросил взгляд на часы. — Ну ладно, пора превращаться в доставщика пиццы. Жди здесь. Если понадобится твое присутствие, я дам знать. Когда приедет настоящий курьер, скажи, что пицца для тебя, и заплати ему.

— А департамент полиции возместит мне убытки?

Он похлопал по карману брюк и выудил бумажник.

— Убери, — сказал я, — это была шутка.

— Знаю. — Майло обнажил зубы в улыбке. — Зато ты будешь уверен, что мне можно доверять.

Семь минут спустя невысокий чернокожий парень с приятными чертами лица вышел из «Пальмового двора», осмотрелся, заметил мою «севилью» и помахал мне. Я быстро подошел, и он придержал дверь. Мы зашли в сумрачную будку, которую в отеле выдавали за холл. Потом парень проводил меня к щербатому металлическому лифту, прикрыл рот рукой и заговорил так тихо, что мне пришлось наклониться к нему.

— Детектив Стерджис просит вас подняться, сэр.

— Спасибо.

— Комната два-пятнадцать. Можете воспользоваться лифтом. Пожалуйста.

* * *

Лифт натужно затрясся, и подъем всего на один этаж вверх занял у меня почти минуту. Выйдя из лифта, я оказался в коридоре с низкими потолками и розовыми виниловыми стенами. По обеим сторонам шли серо-зеленые двери с дешевыми замками. Ковровая дорожка под ногами была песочного цвета и грязная по краям. Посередине коридора булькал автомат для производства льда. Таблички «Не беспокоить» висели на трех дверных ручках, и через каждые несколько футов из-за винила доносился приглушенный смех.

На номере 215 таблички не было. Я постучал, и голос Майло произнес: «Войдите».

Синяя комната. Золотой бамбуковый узор поверх бирюзовых обоев. На огромную кровать небрежно наброшено синее покрывало.

Черные стол и стул, девятнадцатидюймовый телевизор, прикрепленный к стене, сверху на нем разместилась приставка для видеофильмов и игр. Шкафа не было, только открытые полки сбоку от ванной комнаты. На них стояли две упаковки «Будвайзера» и несколько коробок от китайского фаст-фуда. Два потертых чемодана фирмы «Вюиттон» были задвинуты в угол, словно представители обедневшей аристократии.