Плоть и кости

— Да, — согласился он. — А еще те люди, что летели в самолете. Это были ученые, которые изучали вирус и, возможно, могли изобрести вакцину от болезни. И это тоже никак не вяжется со злом.

— Да.

— Американское Государство, — произнес Бенни, желая услышать, как звучат эти слова, а затем одобрительно кивнул. — Мы сейчас соберем эти бумаги, осмотрим другую часть самолета, а затем отправимся на поиски Лайлы и Чонга.

— И что потом?

— Я пока еще думаю над этим, — признался он.

Они некоторое время смотрели друг на друга.

— Я люблю тебя, Бенни, — сказала она.

— И я тоже люблю тебя.

— Хотя я и ненормальная?

— Будто я нормальный? Я ведь слышу голоса, ты не забыла? — И он улыбнулся ей.

Никс негодующе покачала головой, но улыбнулась в ответ.

69

Бунтарка помогла Чонгу встать, поддерживая его, когда тот сделал пару нетвердых шагов. Ева безмолвно, словно призрак, двинулась следом. Она старалась не отставать, словно не желала расставаться с Чонгом.

Чонг настоял на том, чтобы забрать с собой колчан со стрелами и лук.

— Зачем?

— Ну, — ответил он слабым голосом. — Я могу стрелять. Я неплохо стреляю. И… если в Убежище есть врачи, то, возможно, они захотят изучить вещество, которым смазаны наконечники.

— Хорошо, — согласилась Бунтарка, помогая ему перекинуть лук и колчан через плечо. — Как себя чувствуешь?

— Бывало и лучше, — признался он. — Ноги ведут себя странно, словно они затекли, но я не чувствую покалывания. И еще рана от стрелы почти не болит.

— О.

— Да, — сухо откликнулся он, — но я уверен, что это плохой признак.

Они медленно дошли до двери. С каждым шагом Чонг ощущал, что равновесие постепенно восстанавливается, но это мало его радовало. Скорее всего, улучшения не произошло, а он просто приспособился к своему новому состоянию.

— Не знаю, захочется ли тебе услышать эту историю, — сказала Бунтарка, — но я знаю одного парня, который заразился серой чумой и не умер.

Чонг повернул голову и уставился на нее:

— Думаю, я очень хочу послушать эту историю.

На ее лице промелькнула грусть.

— Что ж… для него все сложилось не слишком хорошо.

— И все же расскажи.

Они вышли из лачуги и направились к квадроциклу.

Бунтарка втянула воздух сквозь зубы.

— Ну, — неохотно начала она, — был один парень по имени Гирам, который когда-то выращивал кукурузу, а потом стал охотником, предлагая свою добычу в небольших поселениях. Он выезжал на охоту в фургоне, облицованном листовым железом, а его лошади были защищены попонами, сделанными из грубой кожи, утыканной автомобильными номерными знаками. Он убивал оленя или другого зверя, а затем возвращался в поселение и продавал мясо прямо из фургона. И вот однажды он вернулся в очень скверном состоянии.

— Как я?

Она взглянула на него и слабо улыбнулась:

— Приблизительно.

— И что произошло?

— Ну, оказалось, что он попробовал ногу дикого барашка, которого застрелил на охоте. После этого он заболел. Гирам попросил папу осмотреть его, и папа потребовал, чтобы он показал ему остатки туши того самого барашка. — Она умолкла, помогая Чонгу забраться на квадроцикл. Здесь не было ремня безопасности, но она привязала его веревкой, которая нашлась в сумке для снаряжения.

Усевшись, он сказал:

— Кажется, я догадываюсь, что обнаружил твой отец, осмотрев остатки туши.

Бунтарка кивнула:

— На плече барашка виднелся крохотный укус. Рана не серьезная, но все же это был укус. Судя по всему, после укуса мертвеца барашку удалось сбежать. Тогда-то его и подстрелил Гирам.

— И что же произошло с Гирамом?

— Это самая забавная часть истории. Я имею в виду…

— Забавная — значит странная, а не смешная. Я уже понял.

Она кивнула:

— Гираму было очень плохо. Он пролежал в постели дней десять-двенадцать, и к нему на всякий случай приставили охрану.

— Но?..

Бунтарка подняла Еву на руки, обняла и поцеловала, а затем посадила на сиденье.

— Держи ее крепче.

— Не беспокойся, — ответил Чонг. — Я не отпущу ее. Но что случилось с Гирамом? Ему стало лучше?

На лице Бунтарки промелькнуло странное выражение.

— Это не то «лучше», о котором тебе хотелось бы услышать. Хотя он выжил. Старик Гирам смог встать с постели, смог общаться с людьми и все такое, и спустя некоторое время он даже вернулся к охоте.

— Но?.. — настойчиво спросил Чонг. Ему хотелось пнуть ее.

— Он уже никогда не стал прежним. И время от времени делался кусачим.

— Кусачим?

— Да. Он начинал звереть, вел себя странно и пытался кого-нибудь укусить. И ему это несколько раз даже удалось.

— Он покусал людей?

Бунтарка отвела взгляд.

— Возможно, он даже ел людей, но это всего лишь слухи. Некоторое время спустя он сбежал, успев ускользнуть от расправы.

— Что… я имею в виду… во что он превратился?

— Я не знаю, как по-научному называется этот случай. Но мы с друзьями дали ему свое прозвище.

— Сгораю от нетерпения узнать его! — воскликнул Чонг.

— Мы называли его полузомб, — ответила она. — Гирам Полузомб.

— Круто, — сказал Чонг, а про себя подумал: «Лайла бы пришла в восторг. А потом упокоила бы меня навсегда».