Плоть

Стоило ей лишь взглянуть на него, как сердце переворачивалось у нее в груди. Он и в самом деле был необыкновенным. Подвижный и мускулистый, он являл собой редкостный образец зрелой мужской красоты. Рубашка его была расстегнута на груди, являя взору блестящую кожу, при виде которой Беатрис испытывала желание прижаться к ней лицом, потереться о растущие там светлые волосы. Она хотела целовать его шею. Касаться лица. Прижаться щекой к его ширинке, как делала на балу леди Арабеллы, чтобы снова почувствовать через ткань неоспоримое свидетельство его желания.

А она до сих пор не видела его треклятого члена!

Ритчи сверкнул глазами, и Беатрис вдруг поняла, что он наблюдает за ней, следуя за ее взглядом к тайной цели.

– Откинься на подушки, Беа, – приказал он. – Я исполню твое желание. – Она стала устраиваться на постели, как он велел, и Ритчи, упершись в матрас коленом, присоединился к ней, поддерживая за талию, чтобы помочь.

Какой же он сильный! Беатрис хотелось обвить его тело руками и, прижавшись к нему, уже никогда не отпускать.

Никогда?

Эта мысль застала ее врасплох и взволновала ее своей неразумностью. Но другая, более мудрая часть ее сознания внезапно признала, что всегда это знала.

«Глупости, – сказала себе Беатрис. – Не будь дурой. Ты не можешь вот так влюбиться в человека, подобного ему».

Но так оно в действительности и было, просто случилось, и все, изменить ничего было нельзя. В этой странной «Новой жизни»[16] именно Беатрис с первого взгляда влюбилась в имеющего сомнительную репутацию Данте. Осознание этого поразило ее, но и заставило еще сильнее желать обнять его, чтобы убедиться, что он рядом, испытать радость от близости его тела.

– Ты дрожишь, Беа. Не нужно бояться. – Ритчи склонился над ней, поглаживая лицо. В глазах его отра жалась богатая палитра эмоций. Взгляд его, мрачный и напряженный, действовал на Беатрис пугающе, и она потянулась рукой вверх, чтобы коснуться его лица в ответном жесте.

– Я не… ничего особенного. Сейчас, более чем когда-либо, я сгораю от желания принять тебя.

Темная пелена в его взгляде рассеялась, и он мягко засмеялся. Беатрис словно молнией пронзило, внутри у нее все забурлило от осознания своей женской власти над ним.

– В таком случае, дорогая, не стану заставлять тебя дольше ждать.

Глава 22. Его

Будучи не в силах отвести взгляд, даже если от этого зависела бы ее жизнь, Беатрис наблюдала за тем, как Ритчи расстегивает пуговицы на брюках. Пальцы его порхали ловко и умело, как обычно, но все же что-то в его действиях – в том, с какой силой он дергал петлицы, а потом распахивал брюки, одновременно вытаскивая заправленную в них рубашку и нижнее белье, – подсказало ей, что он тоже нервничает, как и она сама.

Но это ничуть не беспокоило Беатрис. Ритчи был опытным мужчиной, и она не сомневалась, что с ним ее первый раз окажется незабываемым. Не будет ни грубых ошибок, ни неловких телодвижений, ни чувства недоумения по поводу того, как все преувеличенно. Все это Беатрис могла бы испытать, оказавшись в объятиях неумелого воображаемого мужа.

«Мужа?» – удивилась про себя Беатрис.

Ах, снова этот опасный ход мыслей. Она запретила себе даже произносить это слово и поддаваться чувствам, с ним связанным. С фантазиями подобного рода лучше быть начеку и никогда не забывать о том, что они с Ритчи заключили прагматическое соглашение сроком на месяц. Он исполнил свои обязательства, уплатив деньги. Тот факт, что Ритчи – ее деловой партнер – оказался таким очаровательным и необычайно привлекательным физически мужчиной, не должен был ничего изменить.

Мгновение спустя все душевные терзания, измышления и неуверенность Беатрис разом рассеялись, когда Ритчи извлек из брюк свой напряженный мужской орган.

– Великий боже!

Имелась огромная разница между фантазиями о том, каким может быть эта часть тела Ритчи – даже принимая во внимание, что она дотрагивалась до нее, – и созерцанием ее во всей красе своими глазами. У Беатрис даже кончики пальцев закололо от предвкушения.

Могла ли она подумать, что его член окажется таким… таким притягательным?

Как это поразительно. Беатрис не была уверена, что когда-либо называла фаллос Ритчи красивым, но он определенно являлся пленительным, впечатляющим и, казалось, почти независимым, живущим отдельной жизнью от мужчины, частью которого являлся.

– Я и не подозревала, что он окажется таким розовым… Это… ну… это так примечательно.

Ритчи расхохотался, откинувшись на подушки и обхватив себя руками.

– Беатрис Уэверли, ты просто бесценное сокровище, – наконец вымолвил он, перекатываясь на бок, чтобы смотреть ей в лицо. – Итак… теперь, когда наконец-то увидела его, ты перестала тревожиться о самом акте, не так ли?

– Нет, вовсе нет… но… ну… можно мне его сначала потрогать?

– Разумеется, милая. – Взяв ее руку в свою крупную ладонь, он сомкнул ее пальцы вокруг своего члена, как если бы то были его пальцы.