Площадь павших борцов

Гитлер был извещен о партийном фанфаронства Рейхенау, но многое извинял ему, видя в нем убежденного национал-социалиста. Паулюс знал, что Рейхенау точно исполнял знаменитый "приказ о комиссарах", расстреливая пленных коммунистов, наконец, буквально на днях (10 октября 1941 года) Рейхенау издал бесчеловечный "приказ на твердость".

- От тебя, Коко, у меня нет секретов... прочти.

Жена прочла лишь одну фразу: "Мой солдат должен вполне отдавать отчет о необходимости сурового, но справедливого искупления грехов низшей расы..."

Елена-Констанция молча вернула мужу листок с приказом

- Коко, - обиделся Паулюс, - ты молчишь, будто я в чем-то провинился. Не понимаю, отчего испортилось твое настроение? В конце-то концов, - сказал он жене - Шестая армия остается при Рейхенау, а я здесь, я с тобой, любимейшая!

* * *

3 декабря Гитлер вызвал в Полтаву верного Рейхенау, вручив ему всю группу армий, которой прежде командовал устраненный в отставку Рундштедт.

- А кому мне сдавать шестую армию?

- Командуя группой южного направления, вы, Рейхенау, остаетесь по-прежнему и командующим шестой армией, от которой я, - сказал Гитлер, ожидаю невероятных успехов... В этом году, - продолжал он, - я сам вижу это, нам не выбраться к нефтяным вышкам Майкопа, не выйти и к Астрахани. Но я верю, что силы русских уже на исходе... будем же терпеливы! Помните одно, Рейхенау: что бы ни случилось - ни шагу назад!

- Яволь, мой фюрер. Служу великой Германии...

После этого Рейхенау продолжил отступление за реку Миус, начатое Рундштендтом, о чем и доложил фюреру, вдруг нагрянув в Полтаву - прямо к обеденному столу. Гитлер как раз уминал пшенную кашу.

- Рейхенау! - заорал он. - Я ведь не за тем дал по шее Рундштедту, чтобы ты продолжал то, что он сделал. Чей приказ ты исполнил - мой или этого Рундштедта?

Рейхенау повел себя так, будто ничего не случилось?

- Я отвел войска за Миус, как того желал Рундштедт, но об этом же мне говорил и мой фюрер.

- Я говорил? - ошалел фюрер. - Когда?

- Когда вы ставили меня на место Рундштедта...

Гитлер не понимал, кто в этом разговоре очень умный, а кто остался в дураках. Но Рейхенау так преданно смотрел на своего фюрера, что Гитлер стал доедать кашу, заговорив совсем о другом. Гитлер все неудачи под Москвой сваливал на... климат:

"Сначала грязь, потом эти проклятые морозы. Поверьте, таких холодов Россия не знала уже полтора столетия, от стужи там скорчились даже русские. Паровозы замерзали на рельсах, оружие отказывало в стрельбе, танкисты разводили костры под танками, чтобы спасти окоченевшие моторы..."

Никто не смел ему возражать (хотя метеосводки показывали температуру нормальной русской зимы, а сильные морозы начались лишь в конце ноября). Все возрастающее сопротивление Красной Армии еще не оформилось в четкий порыв контрнаступления, когда германский фронт под Москвой уже начал расползаться, как дряблая промокашка... 3 декабря фон Клюге связался с фон Боком и почти равнодушно сообщил, что начинает отход.

- Закрепитесь. Надо держаться, - отвечал фон Бок.

- Без резервов не удержимся.

- Резервов нет, - сознался фон Бок. - Правда, на тыловых станциях ждут паровозов отпускники, отъезжающие в Германию. Я пошлю полевую жандармерию, чтобы она гнала их к вам. Ничего не случится, если переспят с женами неделей позже...

Клюге швырнул трубку. Распорядился:

- Продолжать отход. Мы лучше знаем, что надо. А уж если отпускники вознамерились переспать с женами, так в этом случае никакой жандарм не загонит их обратно в окопы...

Все эти дни фон Бок держал устойчивую связь с ОКХ. - Гальдером, Паулюсом, Хойзингером; с их же согласия он 5 декабря принял окончательное решение)

- Атакам пришел конец! Армии занять оборону...

Советские войска еще не перешли в активное наступление, когда немцы сами отшатнулись от бастионов столицы. Впервые за всю войну войска вермахта впали в состояние, близкое к паническому. Их приводили в ужас русские дивизии, еще вчера погребенные в сводках ОКХ и ОКБ, давно отпетые по радио Геббельсом и Фриче, а сегодня снова вырастающие из-за лесов, словно ожившие призраки. При таком драпе по сугробам да еще с обильной вшивостью - ну, совсем хорошо! Одни топали пешком, другие катились в санях. Иные героически увлекали за собой на веревках полудохлых коров или овец. Советская авиация - впервые за всю войну! - господствовала в воздухе, не давая отступавшим немцам покоя. Все деревни в полосе фронта были выжжены еще раньше, потому гитлеровцы бывали рады-радешеньки крыше над колхозным свинарником или копне сена в чистом поле. В ночь с 5 на 6 декабря фон Бок проверил связь с Гудерианом, безнадежно застрявшим под неприступной Тулой.

- Вы еще гостите у графа Льва Толстого? - спросил он.

- Да. В обороне. Но долго не удержусь...