Площадь Магнолий

Мэтью растерялся. Прадедушка не говорил, что книга предназначается всей семье, но он, несомненно, подразумевал это, как же иначе? Зная, что лгать грешно, мальчик нерешительно промямлил:

— Ну, не совсем так. Но он, конечно же, хотел, чтобы ею пользовались и Лука и Дейзи. Это я честно говорю.

Леон и Кейт снова переглянулись, и по выражению маминого лица Дейзи поняла, что она тоже расстроена. Девочка не любила, когда маму что-то огорчало. Кейт была особенная мама, не такая, как другие. Когда-то давным-давно, в незапамятные времена, у Дейзи была другая мама, которую она называла просто «ма». Та мама была злая, она часто шлепала дочку, делала ей больно и запирала в холодном темном чулане. А мама Кейт никогда себя так не вела, напротив, она обнимала и целовала Дейзи, играла с ней в разные игры, а укладывая по вечерам спать, шутила, смеялась и заботливо укрывала ее одеялом.

Девочка знала, что ее многие жалеют, потому что вся ее семья погибла. Покачивая головой, взрослые со вздохом приговаривали:

— Бедняжка! Ее дом был разрушен во время бомбежки, а все ее родственники погибли под обломками. Ей одной посчастливилось уцелеть.

Дейзи имела тайну, которой никогда ни с кем не делилась. Тайна была такова: ее радовало, что гадкие немцы разбомбили их дом. Папа лупил ее широким кожаным ремнем с медной пряжкой, от бабушки воняло затхлостью и чем-то еще очень неприятным, и она ни разу не заступилась за внучку, когда ее пороли, запирали в чулане или морили голодом. Даже сейчас при воспоминании об этом по спине Дейзи поползли мурашки. Вот почему она считала везением свое сиротство и то, что ее приютили папа Леон и мама Кейт, добрые, заботливые и любящие люди.

По вечерам, в постели, поджав к груди острые колени, Дейзи клялась Богу, что она всегда будет доброй и послушной, и молила Его не отбирать у нее новую мамочку. Никогда!

— Куда мы поставим коробку, папа? — нетерпеливо спросил Мэтью у Леона. — Давай сейчас же достанем из нее все детали и соберем железную дорогу! Интересно, сколько там паровозиков? Хорошо, если два! Один для меня, а другой для Луки.

Леон посмотрел на Кейт.

— Пожалуй, разумнее так и сделать, чтобы не возникли новые осложнения.

Она кивнула, с тоской думая о том, что за этим дорогим подарком последуют другие, что им с мужем такие игрушки не по карману и что скоро Мэтью осознает свое особое положение.

Пруденция тонкой полоской липкой бумаги приклеила стебелек вероники к листу альбома и стала помогать остальным извлекать из упаковки детали железной дороги. Вскоре на полу бывшей спальни Карла образовалось игрушечное паровозное депо. Утомленных детей уложили в постель, Пруденция отправилась на свидание с Малкомом, а Кейт с Леоном остались на кухне вдвоем.

Она поставила на плиту кастрюлю с молоком и сказала:

— Я поговорю с мистером Харви, объясню, что не нужно баловать Мэтью такими дорогими подарками.

Леон печально покачал головой.

— Вряд ли ему это понравится, — заметил он и уложил в вещевой мешок сменную пару носков и тельняшку, готовясь к завтрашнему рабочему утру. — Он заявит, что имеет полное право дарить своему правнуку любые подарки, какие сочтет нужными.

— А как же нам быть с Дейзи и Лукой? — Кейт стала раскладывать ложкой по кружкам порошок какао. Рука ее дрожала. — Как они себя будут чувствовать при этом? Наступит день, когда мистер Харви облагодетельствует своего правнука настолько, что его особое положение станет очевидным. Сегодня мальчик притворился, что железная дорога предназначена для всех, но что будет завтра?

Леон почувствовал, что все это говорится не случайно, что она подготавливает его к чему-то такому, что ему вряд ли понравится. Вскинув бровь, он ждал продолжения.

Кейт закусила губу, не решаясь сообщить мужу о решении Джосса Харви отдать ее сына в привилегированную школу. Наконец она собралась с духом и промолвила:

— Он хочет, чтобы Мэтью ходил в то же учебное заведение, что и Тоби в свое время.

Она умолчала о том, что за обучение в этом заведении нужно платить, но это и так было понятно: ведь там учились дети богачей, а не простых работяг.

— Этот номер у него не пройдет, — хмуро пробурчал Леон, откладывая в сторону вещевой мешок. — Достаточно и того, что Мэтью получает дорогие подарки, а другие дети нет. Если он будет учиться вместе с детьми банкиров, адвокатов, врачей и дипломатов, а Дейзи и Лука — ходить в обыкновенную школу в Блэкхите, где учатся дети моряков и фабричных рабочих, ничего хорошего из этого не получится.

Кейт разлила кипяченое молоко по кружкам.