Площадь и башня. Сети и власть от масонов до Facebook

На вопрос же о приверженности немцев своей марке Сорос ответил: “Если Маастрихтский договор будет утвержден, то не исключено, что я поведу игру против Бундесбанка”[1132]. Economist тоже заключил, что кризис МВК – довод скорее за валютный союз, чем против него[1133]. Так победитель в кризисе 1992 году вывел из него совершенно неверное заключение. Лидеры континентальной Европы действительно стали беспощадно расчищать путь валютному союзу, так что к началу 1999 года евро – единая европейская валюта, которую выпускал истинно федеративный Европейский центральный банк (ЕЦБ), – стала реальностью. Тем самым европейские политики продемонстрировали свою нерушимую веру в мощь иерархической системы даже в эпоху стремительного роста сетей. В 1992 году хозяином джунглей был Джордж Сорос, но сами джунгли диктовали условия политикам. А в годы, последовавшие за 1999-м, обозначилось единственная перемена: джунгли разрастались еще шире, делались гуще и нетерпимее к замшелым строителям финансовых пирамид.

Часть VIII “Вавилонская библиотека”

Глава 50 11.9.2001

XXI век все больше напоминает воплотившийся наяву рассказ Хорхе Луиса Борхеса “Вавилонская библиотека”. В этом рассказе описана фантастическая библиотека, где хранятся не только все когда-либо написанные книги, но и все книги, которые только могут быть написаны. Имея в своем распоряжении бесконечное количество информации, люди быстро перешли от безудержной радости к безумию. Одних охватил “гигиенический, аскетический пыл” – желание “уничтожить бесполезные книги”, обернувшееся “бессмысленной потерей миллионов книг”. Другие ищут единственную книгу, “содержащую суть и краткое изложение всех остальных” – ищут и некоего библиотекаря, который “прочел ее и стал подобен Богу”. В некоторых местах этой обширной библиотеки “молодежь поклоняется книгам и с пылом язычников целует страницы, не умея прочесть при этом ни буквы”. Между тем “эпидемии, еретические раздоры, паломничества, неизбежно вырождающиеся в разбойничьи набеги, уменьшили население раз в десять”[1134][1135]. Часто кажется, будто мир XXI века – тоже плод фантазии Борхеса.

Определяющим событием первых лет нашего века стало нападение на финансовые и транспортные сети США со стороны исламистской банды, которую точнее всего будет охарактеризовать как антисоциальную сеть. Хотя заговорщики, совершившие теракт 11 сентября, действовали от имени “Аль-Каиды”, в действительности у них была лишь слабая связь с более широкой сетью политического ислама. Именно поэтому их не удалось вовремя обнаружить.

Террористам, осуществившим нападение 11 сентября 2001 года, как будто покровительствовал некий злой дух. По су-ти, они выбрали мишенью атаки главные центры американского общества, которое все крепче связывала единая сеть, и, воспользовавшись слабыми местами в системе безопасности, тайно пронесли примитивное оружие (складные ножи) в салоны четырех пассажирских самолетов, направлявшихся в Нью-Йорк и Вашингтон – центральные узлы соответственно финансовой и политической систем США. Захватив самолеты, изменив курс и направив их прямо на Всемирный торговый центр и на Пентагон, боевики “Аль-Каиды” нанесли самый успешный и страшный удар за всю историю терроризма. Они не только создали в США атмосферу страха, которая сохранялась еще много месяцев, – что гораздо важнее, они подтолкнули администрацию президента Джорджа У. Буша к асимметричному ответу, который в последующие годы, можно не сомневаться, способствовал скорее усилению, чем ослаблению салафитского ислама.

И воздушно-транспортная, и финансовая системы казались идеальными мишенями для террористических атак. Обе они в недавнее время значительно усложнились. Обе играли важную роль в процессе глобализации, в котором к 2001 году уже и левые, и исламисты видели новое воплощение американского империализма[1136]. Сами террористы совершенно обоснованно рассчитывали, что, повредив столь важные узловые центры и одновременно посеяв панику, они вызовут целый каскад разрушений, который затронет многие другие сети[1137].