Площадь диктатуры

Волконицкий выглядел жалким. Да, жалким - Котов подумал и решил, что сказать по-другому не получается. Впрочем, так и должен выглядеть предатель или трус, когда под давлением обстоятельств вынужден признаться в собственной подлости - с трясущимися руками, избегая смотреть в глаза старшему товарищу, с растерянным и потным лицом.

- Однако, прохладно! - заметил Котов. - Будешь уходить, напомни позвонить в ЖЭУ*, чтобы не жалели мазута. Забыли разгильдяи, что Ленинград не в тропиках.

- Так вы сможете мне помочь, Виктор Михайлович? - заискивающе улыбнулся Волконицкий и в который раз вытер лоб измятым носовым платком.

- Смочь-то смогу, нежилых помещений в районе хватает, это не вопрос, но надо ли?

- Надо, Виктор Михайлович, очень надо! Я всегда относился к вам с уважением, всегда старался помочь...

"Этого говорить не следовало! Мало ли что было раньше? Да и ничем особо хорошим Волконицкий себя не проявил", - подумал Котов, так и не вспомнив ни одной по настоящему значимой услуги.

- Если я выделю помещение, ты уйдешь из Обкома? - будто невзначай спросил Котов.

- К тому идет, и так складывается. Поговаривают, что аппарат Обкома сократят, отраслевые отделы уже получили разнарядку. Объясняют, что отменили 6-ю статью, и теперь курировать отрасли будут другие структуры видимо, по линии горисполкома. Хотя толком никто ничего не знает, но выборы мы проиграли, и во всем винят меня.

- Ну, и загнул! Ты кто? Кто ты такой, чтобы во всем тебя винить? Свой участок завалил с треском и не в первый раз - это факт. В 89-м была такая же картина. Еще тогда нужно было решать, да пожалели и, пожалуй, прошляпили. Твое счастье, что я тогда еще не был в бюро Обкома, другой был бы разговор! Кстати, не ты ли тогда слушок пустил: дескать, Котов против перестройки, против линии партии? Что говоришь? Повтори, не расслышал ...

- Что вы, Виктор Михайлович, слова худого о вас не было! Злые люди нашептали, не верьте, Виктор Михайлович, - откашлявшись, сказал Волконицкий.

- Вот ты и выясни, что это за люди, кто они, откуда и почему, - тут же нашелся Котов и, переложив несколько бумажек с одного края стола на другой, продолжил: - Эти шептуны еще при Григории Васильевичи Романове себя проявили, после того, как он меня всему городу в пример поставил: "Учитесь большевистской принципиальности у товарища Котова!" Вот они и зашевелились, и ясно почему: испугались! Вместо того, чтобы за дело душой болеть, они в интриги ударились. И ты с ними был, не спорь, - был! Я знаю, мне все докладывают: кто с кем и зачем. Эх, не хватило времени Борису Вениаминовичу, не успел разобраться с кадрами среднего звена, кто, как говорится, есть ху*. А выборы тем и полезны, что стало ясно, кому какая цена. Возьми, например, мой район! Больше восьмидесяти процентов в райсовете - это наши люди. Что посчитаем нужным и правильным, то и проведем. Сперва на бюро райкома порешаем, по-ленински проголосуем, а через Совет само пойдет! И никакие горлопаны нам не помешают, они нам только на руку, чтобы мы духом крепчали и бдительность не теряли. Это и есть партийная демократия, если вдуматься - ленинский демократический централизм на современном этапе. А отмена 6-й статьи коммунистам не помеха. Сейчас отменили, без нее пока обойдемся, а завтра - бац! - и восстановим. Да так восстановим, что вся шелуха сразу осыпется, будто и не было. Вот, скоро во всех райсоветах будут выбирать председателей. Мы своего человека наверняка проведем, а остальные - большой вопрос. Тогда и посмотрим, кто как умеет работать, - монотонно говорил Котов, будто забыл, о чем шел разговор.

- В Ленсовете тоже готовятся, но ничего не выходит. Салье с Филипповым разодрались, никак поделиться не могут. Кресло одно, а голосов у каждого поровну, - поддакнул Волконицкий.

- Это дело поправимое. Пусть меж собой грызутся, нам на пользу, нарочито зевнув, Котов поглядел на часы.

- Так, Виктор Михайлович, как с моим вопросом? - видя, что Котов собирается закончить разговор, спросил Волконицкий.

- Не вижу вопроса! - вдруг воскликнул Котов. - Ты дело делай, что партия поручила и доверила, а ты крысятничать вздумал, выходы туда-сюда роешь, ищешь, где потеплее, а на товарищей, на общее наше дело - плевать! На своем посту каждый должен, до последнего!

Волконицкий замялся, не зная, что ответить.

- Виктор Михайлович, вы просили напомнить про ЖЭУ, - наконец промямлил он.

- Сам помню, склерозом не балуюсь. Помещение для твоего "эс-пэ"( поищем, если докажешь, что дело на общую пользу, а ты за это повыясняй, кто чем дышит. Что прослышишь или узнаешь, как про меня слухи пускают, сразу приходи, сразу, не стесняйся. А я тем временем подумаю, посоветуюсь, посмотрю, как ты усвоил то, о чем тебе было говорено, - буркнул Котов и, не взглянув на протянутую Волконицким руку, нажал кнопку селектора: "Федоровского сюда, срочно".

В кабинете было душно и пахло пылью. Обогнув стол, Котов настежь распахнул форточку и с удовольствием вдохнул резкий, прохладный воздух.

- Видишь, весна на двор просится, а не теплеет, - сказал он вошедшему Федоровскому.